Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.
Шрифт:
Недаром и в XVII–XIX вв., в пору крепостничества, русский север продолжал оставаться свободным от рабства и в этом смысле смыкался со степями юга Восточной Европы. Там бушевала казачья стихия, и появление бояр в ее среде было немыслимо и грозило последним расправой, а часто и гибелью. Кстати, неспроста донские казаки до XVIII в. не заводили у себя оседлого хлебопашества и не имели семей. Уроки русской истории буйным головушкам были хорошо известны.
К Олеговичам
Дело кончилось тем, что Ярослав Всеволодович целовал крест, поклявшись «не искать под мономашичами волостей». Всеволод Юрьевич о том уведомил Рюрика Ростиславовича и 7 октября вернулся во Владимир-на-Клязьме.
Новость привела Рюрика в ярость. Он послал к Всеволоду мужа и напомнил суздальскому князю его слова: «Кто мне ворогъ, то и тебе ворогь». Припомнил Рюрик Всеволоду и то, как он поссорил его с зятем Романом из-за волостей. В конце концов Рюрик отнял у Всеволода злосчастные пять городов к югу от Киева и роздал их своим братьям.
Новгородцы зимой 1196 г. выгнали свояка Всеволода Ярослава Владимировича (быть может, сын Владимира Мстиславовича), никого по большому счету не представлявшего и на Руси прав новгородцев отстоять неспособного. Приехали послы из Новгорода к Всеволоду Юрьевичу, слезно прося дать сына «любо иного кого». Всеволод «ихъ воли не створи». И поехали новгородцы в Чернигов к Ярославу Всеволодовичу просить младшего сына на княжение. А Всеволод Юрьевич посадил свояка Ярослава Владимировича в Новый Торг и тем поставил под контроль хлебный транспорт, шедший с верхней Волги в Новгород.
Русь 1196–1200 гг.
Люди Романа Мстиславовича приехали в «Полоны» (пожалование Рюрика Ростиславовича) и оттуда разоряли волости Давида Ростиславовича и Ростислава Рюриковича.
Узнав о том, Рюрик Ростиславович послал мужей в Галич к знакомому нам Владимиру Ярославовичу и просил его завоевать волость зятя Романа Мстиславовича.
Это была цепная реакция на войны и союзы. Кланы Ярославовичей превратились в слоеный пирог, полный яда и взаимных упреков.
Владимир Ярославович Галицкий, взяв племянника Рюрика Мстислава (Романовича) (к тому времени Ростиславовичи вызволили его из плена Ольговичей), принялся жечь области Романа у «Каменця» и, ополонившись челядью и скотом, вернулся в Галицию.
Осенью Ярославу Всеволодовичу в Чернигове доложили, что Всеволод Юрьевич и Давид Ростиславович жгут «Вятьския городы». Ольговичи собрались, подумали и выступили навстречу Всеволоду Юрьевичу. В Чернигове Ольговичи оставили Олега и Глеба Святославовичей. Затворили еще пять городов «блюдяся» от Рюрика Ростиславовича.
Ольговичи стали устраивать по дорогам засеки, а по рекам велели мосты «подсечи». И «заложившись», послали к Всеволоду Юрьевичу мужей, предлагая помириться.
Всеволод Юрьевич сел думать с Давидом Ростиславовичем, рязанскими князьями и боярами. Всеволод склонялся к миру. Давид предлагал идти к Чернигову,
В 1198 г. Всеволод Юрьевич послал в Киев к митрополиту на утверждение нового епископа северо-восточных земель Павла. А 28 августа 1198 г. (1197 г. по Ипатьевской летописи) у Всеволода родился младший и последний сын, в крещении нареченный Иоанном.
В 1198 г. в Чернигове скончался старейший из Ольговичей Ярослав Всеволодович. Князя отпевали черниговский епископ с игуменом и братией и похоронили в Спасском соборе города.
На столе в Чернигове сел Игорь Святославович, герой несчастного похода 1185 г.
А у Ростислава Рюриковича по другую от Ольговичей сторону Днепра родилась дочь, нареченная Ефросиньей. Прозвали княжну, видимо из-за ее красоты, «Изморагдъ» — по названию драгоценного камня.
В Киеве искренне любили Мономашевичей, и весть о рождении княжны встретили с радостью. В Вышгород за Ефросиньей приехал дядя Мстислав Мстиславович с супругой Предславой. Девочку повезли в Киев «дедоу и к бабе» (к Рюрику Ростиславовичу и его супруге). Воспитали Ефросинью-Изморагд «в Киеве на Горахъ».
В 1199 г. Рюрик Ростиславович, фактически бывший Великим князем киевским, отдал дочь «Всеславу» в Старую Рязань за одного из тамошних князей Ярослава Глебовича. Так был закреплен союз Киева и Смоленска со Старой Рязанью, призванный сдерживать черниговских Ольговичей.
Не забывал Рюрик и о церковном устроении Южной Руси — чудной, златоглавой, увенчанной крестами страны на берегах могучего Днепра. 2 июля 1199 г. Рюрик заложил стену каменную под церковь Михаила под Днепром на «Выдобычи». Этот монастырь построил прапрадед Рюрика Всеволод Ярославович, и вклад князя в устроение обители был его лептой в каменном летописании. Рюрик Ростиславович имел «любовь несытноу о зданьихъ» и строил, в меру возможностей, добротно и не скупясь. А княгиня Рюрика Анна, стремясь не отстать от супруга, раздавала щедрую милостыню для «маломощехъ и всихъ бедоующихъ» и пеклась о церковных «потребах».
Рюрик Ростиславович, помимо строительства, пекся об украшении храмов. В 1199 г. для росписи стен Михайловского собора Выдубичского монастыря князь пригласил художника и своего друга по имени «Милонегъ Петръ».
А Всеволод Юрьевич 30 апреля 1199 г. (по Лаврентьевской летописи) вышел со старшим сыном Константином в поход на половцев. Как только о том стало известно в степи, тюрки содрогнулись. О сопротивлении не могло быть и речи, ибо одно имя князя Северо-Восточной Руси превращало руки половцев в плети.
Спешно собравшись, кочевники погнали скот к морю, на юг, подальше от стягов Всеволода Юрьевича. И ходил князь с сыном и полком своим, поблескивая на солнце кольчугами, шлемами и лезвиями мечей, по половецким зимовищам «възле Донъ».
А тихий батюшка Дон один ведал, что ожидает Русь в близившемся с каждым заходом солнца тринадцатом столетии.
В июне 1199 г. Золотые ворота Владимира-на-Клязьме распахнулись перед Всеволодом Юрьевичем, но еще до того, как его полк стал втягиваться под увенчанный золотой главою свод ворот, городни и заборола города от основания вала до охлупня и флажка на вершине башен были усеяны напряженно всматривающимся в ряды воинов народом. Владимир ликовал.