Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.
Шрифт:
Но 25 июля во время литургии город занялся пламенем и сгорел едва ли не наполовину.
Наступила весна 1200 г., а вместе с ней Русь шагнула во многом в страшное для себя тринадцатое столетие. Недаром люди боятся этого таинственного числа.
Однако жизнь шла своим чередом, и 24 сентября 1200 г. Рюрик Ростиславович с княгиней, сыновьями Ростиславом и Владимиром, дочерью «Предъславою» и «снохою Ростиславлею» пожаловали в Видубичский монастырь и поставили «коутью» (угощение). Рюрик дал духовенству и всему народу «пиръ не малъ и тряпезоу». Были на осеннем пиру и игумен Моисей с братией от св. Михаила и пили, провозглашая здравицу князя
Любили киевляне потомков Мономаха (исключая Долгорукого и его сыновей) искренне «добраго ради оуряжения», и пиры, даваемые князьями, бывали многолюдны и веселы.
И стояла Киевская Русь под рукой Мономашевичей «славою поче звездъ нбеснихъ. не токмо и в Роускых концехъ ведома, но и соущимъ в море далече».
Стремился не отстать от Южной Руси и Всеволод Юрьевич. 15 июля 1200 г. (по Лаврентьевской летописи) во Владимире-на-Клязьме, в княгинином монастыре, при епископе Иоанне Всеволод заложил каменную церковь Успения Богородицы.
Осенью 1200 г. из Новгорода к Всеволоду Юрьевичу пришли «лепшие мужи. Мирошьчина чадь» просить у князя сына. Видимо, крепко суздальцы пережимали новоторжский канал поступления хлеба к Новгороду. И пришлось гордым северорусским боярам, владения которых были поболее иных уделов Ярославовичей, ломать шапку перед Всеволодом.
Князь велел новгородцам целовать крест на всей его (Всеволодовой) воле и дал гостям сына Святослава, епископа Иоанна и образ пресвятой Богородицы. 12 декабря 1200 г. из ворот Владимира-на-Клязьме выехал юный Святослав с новгородцами к Волхову. Вслед за ними, провожая зимней дорогой, ехали братья Святослава. Это было почти все большое гнездо Всеволода Юрьевича.
Величие Романа Мстиславовича
На западе Руси в 1201 г. произошли большие изменения. Сидевший во Владимире-Волынском князь Роман Мстиславович вернулся к давнему намерению — овладеть галицким столом. Причиной послужила кончина Владимира Ярославовича, сына Осмомысла. Следует сказать, что законной супругой Владимира Ярославовича Галицкого была Болеслава, дочь сидевшего в Киеве Ольговича — Святослава Всеволодовича. От этого брака у Владимира Ярославовича помимо сына была дочь. И именно эта Владимировна была замужем за Романом Мстиславовичем. А это была неоднозначная заявка на сам Галич, ибо тягаться сыну галицкого князя Владимира с Романом было не по силам.
Таким образом в 1201 г. из соперничества различных ветвей Ярославова древа за обладание волостями Руси был исключен еще один ствол.
10 августа 1201 г. Всеволод Юрьевич, по всей видимости по договоренности с Рюриком Ростиславовичем, посадил сына Ярослава в «Переяславль в Русьскыи». Это была часть суздальских Мономашевичей на Русской земле.
Но вернемся к делам Западной Руси. Роман Мстиславович состоял в родстве с польским князем Казимиром Справедливым. Елена, дочь сидевшего в Белзе Всеволода Мстиславовича, с 1168 г. была супругой Казимира.
Поляки решили поддержать Романа, и вскоре стяги Лешко, сына Казимира, реяли в долине верхнего Днестра. Из Галича к Лешку поспешили бояре, умоляя посадить на их земле наместника. Галичане предчувствовали, что правление Романа им ничего хорошего не сулит, и пустили в ход подкуп, предлагая полякам золото, серебро и прочие дары. Но Лешко остался верен данному Роману слову, и князь водворился на столе в Галиче.
Польский епископ Каблубек свидетельствует, что Роман Мстиславович, имевший давние счеты со свободолюбивым
Но счастье изменчиво, и в 1202 г. стяги Романа Мстиславовича развевались на берегу Днепра. К шатру князя съезжались послы, а ворота городов словно по волшебству распахивались перед полками Романа.
Дело решили тем, что Рюрик Ростиславович уехал в Овруч, Ольговичи сели в своих волостях за Днепром, а в Киеве Роман посадил двоюродного брата Ингвара Ярославовича, пришедшего из Луцка. Это была реставрация власти волынских князей в Киеве. Но ни Смоленск, ни Чернигов мириться с тем не пожелали.
Роман Мстиславович от Киева поспешил к нижнему Дунаю на помощь грекам. Император Алексей III Комнин, не в силах совладать во Фракии с половецким опустошением, обратился к Роману, и князь, «повоевав вежи», отвлек кочевников от пределов империи.
Разорение Киева
А в начале января (1–2) 1204 г. (по старому летоисчислению 1203 г.) Киев постигло второе грандиозное разорение. Рюрик Ростиславович с Ольговичами и половцами завладели городом, и древняя столица была предана варварскому надругательству. Были ограблены монастыри и храмы, включая древнейшие — Десятинный и Софийский соборы. Население избивали, купцов грабили, над киевскими горами занялось зарево пожарища, а за ворота города выгоняли многочисленный полон.
После подобного потрясения униженный и разграбленный Киев окончательно утратил былые величие и блеск. Это было провозвестие грядущего в XIII в. падения древнерусской столицы.
В феврале к Овручу, где заперся Рюрик Ростиславович, подошел Роман Мстиславович. Против ожидаемого князья легко помирились и скоро вместе ополонились в половецких вежах. И вот тут, находясь в Треполе, Роман и расправился с Рюриком, своим тестем.
Рюрик Ростиславович был схвачен, пострижен в монахи и отвезен в один из киевских монастырей. Постригли и супругу Рюрика и их дочь (жену самого Романа). Сын Рюрика и зять Всеволода Юрьевича Ростислав с меньшим братом были отправлены в Галич. Впрочем, скоро Ростислав был отпущен из Галиции и благодаря хлопотам Всеволода Юрьевича сел на старокиевской горе. Ярославовичи в начале XIII в. были слишком заняты собственными волостями, чтобы подолгу ломать копья из-за униженного Киева.
Символично, что в 1204 г. под ударами крестоносцев пала Византия — столп восточного христанства. В одновременности потрясений, постигших Киев и Византию, заложена малопонятная человеку мистика, или закон невидимого мира, руководящего делами земными.
Весной Роман Мстиславович воевал в Сандомирской области Польши, помогая своему союзнику Лешку (сыну Казимира Справедливого). Противником Романа и Лешка выступал Мечислав.
Когда Роману сообщили о кончине Мечислава, князь перестал воевать под Сандомиром, и языки паламени над польскими деревнями сменились клубами дыма, покрывавшими остывавшие пепелища. Но скоро стало известно, что сын Мечислава сел в Кракове.