Домонгольская Русь в летописных сводах V-XIII вв.
Шрифт:
Глава 2
РУСЬ И ЕЕ ОКРУЖЕНИЕ
Внешнее окружение Руси в раннем Средневековье
В VIII–IX вв. Европа, пережив бурные столетия, названные эпохой переселений народов, вошла в полосу относительной стабилизации. При этом господствовать на континенте стало христианство. Мы помним о том, что в VII–VIII вв. восток пережил взрыв арабского мира Аравии, стремительные завоевания которого распространили ислам от рек Инд и Сыр-Дарья на востоке до Гибралтарского пролива на западе. Византия едва выстояла, но удержала Малую Азию. Франки отстояли Францию, но Пиренейский полуостров на несколько столетий был уступлен арабам. Около 757 г.
В XI в. христианский мир Европы развалился на два враждебных лагеря — католический и православный. Но ранее, в X в., христианство не было принято ни миром северных германцев, ни восточными славянами. Однако экономический и соответствующий ему идеологический фундаменты, готовившие торжество христианства в Скандинавии и на Руси, год от года развивались все быстрее. Чем больше городов, дорог и селений становилось на Руси, чем шире раздвигал человек зеленую стену девственного леса и чем мощнее становились орудия воспроизводства, тем меньшее место в сознании человека занимало поклонение силам природы и тем ближе общество подступало к принятию христианства с единым богом — творцом всего сущего. Не случайно прежде всего крещение и на Руси, и в Скандинавии было принято знатью и горожанами. Язычество на севере и востоке Европы не было изжито окончательно ни к XIV в., ни многим позже. В глуши, среди лесов, озер и рек, среди девственной природы люди никогда не переставали поклоняться ее красоте и силе.
Одновременно с принятием христианства индоевропейский мир Европы переживал сложный процесс перерождения уклада всего ряда внешних и внутренних проявлений экономической, политической и идеологической жизни. Наступала эпоха феодализма. Древний строй индоевропейцев с его тройной системой деления общества на аристократию, духовенство и свободных общинников и ремесленников преобразился в новую систему взаимоотношений. Одной из важнейших черт уходившего порядка вещей была возможность выбора, позволявшая населению не только воздействовать на высшую власть, но при необходимости и карать ее смертью либо изгнанием. Не случайно выборные или вечевые традиции у славян и германцев более всего сохранялись на северных окраинах их миров — в Новгороде и Пскове, в Скандинавии и Исландии. Тут же долее всего язычество противостояло христианству, и были наиболее часты антицерковные и антифеодальные выступления населения, возглавляемого волхвами.
В XI–XIII вв. вспыхнул последний яркий всполох древнейшей индоевропейской курганной традиции, именуемой курганной культурой Руси. К XIV в. христианство, а быть может, и строй экономической и политической жизни положили конец курганной традиции у славян, возраст которой в лесостепях и степях востока Европы насчитывал не менее шести тысячелетий. Славяне Русской равнины последними из всего индоевропейского сообщества перестали сооружать курганы над погребениями. Курганные некрополи восточных славян V–XIII вв. помогут нам уяснить картину расположения поселений Древней Руси. Но об этом будет написано ниже.
Несколько столетий продвижений славян по Русской равнине в VIII–IX вв. привели к качественным преобразованиям, видимым признаком которых стал бурный рост городов. Основы большинства тех городов славяне заложили ранее, в V–VII вв. Нижние слои служивших городам центрами городищ чаще всего возникли в раннем железном веке и позднее, в эпоху дьяковской, мощинской и иных археологических культур VIII в. до н. э. — VIII в. н. э.
Не многим из городищ востока Европы в VIII–XIII вв. было суждено преобразиться в славные красотой
В VIII–IX вв. около пяти сотен славянских городищ (цифра приблизительная) возвысились. Остальные городища продолжали служить рядовыми убежищами окрестным земледельцам. Несколько десятков городищ в XI–XIII вв. стали столицами отдельных княжений и уделов. Вокруг городищ, положение которых в экономическом и географическом отношении было наиболее выгодно, в VIII–X вв. бурно росли торгово-ремесленные посады или предградья. Валы и рвы вокруг таких центров регулярно подновлялись, а некрополи, начинавшиеся сразу за тыном посадов, отличались большим количеством курганов, среди которых высилось немало громад — насыпей, скрывавших княжеские погребения.
Наибольшие выгоды, как отмечалось выше, получил Киев. В X–XIII вв. Киев ожидала блестящая будущность. Красота, богатство и величие Киева равно ослепляли восток и запад. Судьба вознесла Киев в небеса мировой истории. Тем трагичнее было падение Киева.
В IX в. бурно развивался Псков. В домах его посада каменные очаги заменили печами. В IX в. в Старой Ладоге возвели каменные крепостные стены, а словене хлынули на верхнюю Волгу. В IX в. продолжилось развитие Изборска, Гнездова, Хотомеля. Рубежом VIII–IX вв. датируются ранние монеты, появившиеся в Гнездове. Тогда же волок, ведший из Днепра в Западную Двину, начал втягиваться в эпоху бурного развития торговых связей. На берегах рек Восточной Европы в VIII–IX вв. вновь, как в века Траяновы, зазвенела полновесная монета.
В IX в. началось бурное развитие центра земель северян — Чернигова. В X в. под Черниговом, в Шестовицах, вырос город, служивший лагерем для княжеской дружины, подобный Хотомелю на Горыни. Это была примета возвышения княжеской, и пока местной, власти. Теперь князья опирались не на избравший их народ, а на собственные дружины, нередко народу противопоставлявшиеся.
В начале X в. укрепили кремль в Чернигове.
Особо скажем о предыстории Северо-Восточной Руси. Древнейшее индоевропейское население, создавшее археологическую культуру боевых топоров и шнуровой керамики, посетило верховья Волги, Днепра, берега Оки, Западной Двины и Немана на рубеже III–II тыс. до н. э. Во II тыс. до н. э. обладателям боевых топоров наследовали этнически близкие создатели фатьяновской археологической культуры. Состав населения обеих культур можно отнести к индоевропейской протобалтской общности континента. Тут следует сослаться на то обстоятельство, что земли исторических балтов после рубежа III–II тыс. до н. э. не переживали сколько-нибудь значительных вторжений извне.
Помимо протобалтов леса Восточной Европы издревле населяли угро-финны. Основу их экономики составляли охота и рыбная ловля. В VIII в. до н. э. — VIII в. н. э. финский элемент, по-видимому, сумел возобладать над индоевропейским. Заметим, что протобалты II–I тыс. до н. э. были весьма близки протославянам той же эпохи центра и востока Европы. Это видно из сравнения балтского и славянского языков. Кроме того, контакты славян и балтов в I тыс. до н. э. — I тыс. н. э. в полосе лесостепей и лесов востока Европы были весьма тесными, и причины этого указывались.
Экономический взрыв, потрясший Европу в VIII–VII вв. до н. э., именуемый ранним железным веком, отозвался и в лесах верхней Волги и нижней Оки. На землях будущих ростово-суздальских и рязано-муромских княжений в VIII в. до н. э. — VIII в. н. э. родились и расцвели две родственные археологические культуры. Северная, занявшая часть земель в междуречье Волги и Оки, именуется дьяковской археологической культурой. Южная провинция расположилась к югу от средней и нижней Оки и именуется городецкой культурой.