Домовой
Шрифт:
Иринка прокричала: "Девочкииии! Кто последний – закрывает салон!". Все спешно натягивали одежду и устремились к выходу. Но последней оказалась я: уже у зеркала заметила, что потеряла сережку. Ругнувшись, включила весь свет, какой только был в зале, и принялась искать. Пропажа нашлась под столом. На котором осталась одноразовая посуда, остатки торта и две свечи.
На мгновение замерла, глядя на свое отражение в зеркале. В мыслях снова зазвучали слова Власты: "Фригидная она, наша Метелка-Марго!" – умом понимала, что это просто треп пьяной бабы. А сердце уже загорелось обидой
Прочь полетели шапка, шарф и пуховик. Приглушила свет, развязала пояс своего синего платья и бросила на кресло. Распустила волосы, вытащив из них все шпильки с невидимками. Задорные рыжие кудряшки упали мне на плечи.
Убрала со стола, оставив только две одноразовых тарелки и соль. Последний кусочек торта был торжественно назначен на роль хлеба. Если у других жених приходит на хлеб и соль, то уж на сладенькое точно поведется! Что еще? Ах да! Нужен столовый прибор – пластиковые ложки, пожалуй, подойдут. А вот ножи и вилки нужно убрать. Не то, говорят, явившийся жених ими и зарежет.
Ага, заколет пластиковой вилкой! Прыснула, представив, как гипотетический суженый, потея, отчаянно пилит мне шею пластмассовым ножом. До первых петухов бедняге точно не управиться!
Установила маленькое зеркало против зеркала Власты, зажгла по бокам свечи и, выключив свет, села в кресло. Уставилась в зеркальный коридор, не забыв торжественно произнести: «Ряженый, суженый, приходи ужинать!».
Ветер за окном в ответ на мои слова взвыл еще громче. И вдруг окно за моей спиной с грохотом распахнулось. В комнату ворвался сонм легких снежинок, что долетая до меня таяли на коже. Словно пытались привести меня в чувство.
Но я все смотрела в мрачный зеркальный коридор, боясь отвести взгляд. Потому что в темной глубине что-то шевельнулось.
Спустя пару мгновений почувствовала, как по коже пробегает озноб и тело немеет от ужаса: по коридору бесконечно повторяющихся зеркал ко мне шла фигура в темном одеянии. Лицо скрывала тень капюшона.
О телосложении судить было тоже тяжело. Потому что прямо из зеркала в комнату вдруг повалил густой влажный туман.
Открыла рот в немом крике, но из моего горла не вылетело ни звука.
И тут меня пронзила мысль, после которой от ужаса чуть не потеряла сознание: я не чертила обережной круг!
Я должна была провести вокруг себя линию горящей свечой, ножом или другим железным предметом. Но ведь можно еще положить зеркало и все исчезнет, так?
Нужно только его перевернуть отражающей поверхностью к столу и все будет кончено!
Пальцы не хотели слушаться, но мне все же удалось уронить зеркало на стол. Коридор отражений исчез, но не темная фигура!
– Настоящая ведьма! Наконец-то! – довольно прохрипел голос из тьмы капюшона. Ко мне, прямо сквозь стекло, тянулась бледная рука с черными, слегка загнутыми, как у зверя, когтями. Я, наконец, смогла завизжать.
Схватив за вырез платья, создание в черном рвануло меня к себе. И я, издав еще один вопль, пролетела сквозь серебристую гладь зеркала.
Помню, как сквозь густой туман,
ГЛАВА 2
Радгар
Если Кот мог говорить он бы сказал, что я придурок.
Предположим, так оно и есть. Потому что просрасть все свое имущество и титул ради юбки мог только идиот.
Я это понимаю. Он это понимает.
Итог – я тот самый идиот.
Вот уже двести лет своего заточения анализирую причинно-следственную связь своих злоключений.
Сначала я винил себя.
Потом брата.
И, где-то на сто двадцать втором году, до меня снизошло озарение:
Все зло от женщин!
Мой всемогущий папаша кесарь Дахор свято чтит традиции патриархата в нашем государстве, а на деле получается, что миром правят бабы. Что во дворце кесаря, что здесь в тишине и глуши Полесья.
Жадные, лживые и лицемерные создания!
Это тоже понял не сразу. Только когда попал к карге Варге в услужение. Злобная старая ведьма та еще затейница на каверзы…была…
Именно поэтому сегодня я целый лень радуюсь тому, что никто не выедает мне мозг, а Кот нервно косится в мою сторону, вероятно, думая, что я совсем сбрендил.
Во дворе всегда много работы. Дрова поколоть. За ведьмиными гусями помет с порога соскрести. Злобные, наглые твари. Не знаю, для чего их старуха держала, но теперь-то я их быстро оприходую на наваристую похлебку.
Гуси, словно почуяв, что я задумал недоброе, бочком-бочком, шустро перебирая лапами, помчали прятаться.
Я в ответ только злобно оскалился. Ничего, пожрать захотят – приползут как миленькие. А там их казан поджидает. Зря я, что ли его полдня от копоти драил? Все же Варга была жуткая свинья. Упокой бездна ее мерзопакостную сущность!
– Мяу, – Кот горестно покачал головой и постучал лапой по голове.
Не по моей, разумеется.
– Что? – пожал плечами в ответ, – У нас сегодня праздник! Сейчас разграбим старухин подвал, пойдем в гости к Федоту, а потом можно и станцевать на старухиной могиле. Не хочешь? Значит, нам больше достанется!
Кот снова картинно закатил глаза, повернулся задницей ко мне и, распушив полосатый хвост, вальяжно пошел в сторону деревни.
Мол, не больно-то и надо было.
По кошкам поперся зараза такая…
Как я дожил до того, что завидую коту?
Долго ли умеючи, особенно, когда по глупости и молодости все мозги в штаны опускаются.
То ли от досады, то ли от работы потянуло левое плечо и печать, как-то по-особенному зачесалась.
После смерти Варги внутри теплилась надежда, что печать спадет и освободит меня, но…ничего собственно не изменилось. Я так же привязан к этому месту, к этому дому. С той лишь разницей, что теперь нет смердящей сумасшедшей хозяйки. Последнее наверняка не надолго. Служба магического контроля быстро вычислит оставшийся без надзора участок и направит сюда на службу другую ведьму. Мне остается только надеяться, что она будет не хуже Варги. Хотя, казалось бы, куда уж хуже-то?