Дон-16. Часть 2 (Освободительный поход)
Шрифт:
– Теперь, хочу попроситься в группу застрельщиков.
– Слышь Великов, ты часов не отмечаешь семь пятниц на неделе? То ты в прикрытие хотел, теперь в застрельщики тебя потянуло, ты уж определись младлей?
– Да товарищ командир дивизии, если вы не против, то я бы хотел в группу застрельщиков, интересно попробовать.
– Ну, посмотрим, все младлей иди отдыхать, - и мы с Семеновым тоже разошлись отдыхать, посплю ка я несколько часиков. Пошел в конуру у цеха и завалился спать, предварительно дежурного прибыловца предупредил, что бы меня разбудили ровно в 9 30 (полдесятого),
27-28 июля (ночь-утро) 1941 года где-то в Польше (в 50-100 км от границы СССР).
Никто меня не будил, проснулся сам, самостоятельно, ну не Штирлиц конечно, но когда надо просыпаюсь. Так вот выхожу из конуры, навстречу ремонтник Прибыловский соратник, видимо, меня будить шел. Но увидев меня, сориентировался и говорит, что ужин готов, после ужина Семенов дал команду к отправке, у блин гебьё раскомандовалось, хотя он на наши деньги цельный полковник, ему можно, хрен с ним. Далеко ходить мне не дали, Прибылов со товарищи вечеряли, чем боженька послал, ну и меня до кучи пригласили. Трофеев много, потому Машкин назначенец (бурят который Цыбиков) жратвы не жалел, потому жрём, как говорится от пуза (парню в логике не откажешь, чем больше сожрём, тем меньше придется везти).
А ничего фашистов кормят, я даже обертку "Нестле" заметил, буржуины нестлешные значит гитлера снабжали, если вернусь в будущее, то все бойкот и эмбарго полное нафиг этой компании. Хай им бис, исключительно неевропейскую шоколадки употреблять буду, ну "Россию" российскую или "Ляззат" казахский, ну или свой таджикский "Амири". Оберток этих фирм точно не встретил (да и не было их тогда), поужинав, бойцы расходятся, надо отуалетится, три часа дороги предстоит (это механизированным и лошадистам, пехтуре до утра топать придется, но им отлить, проблем меньше)
Наступает назначенное время, и вся армада приходит в движение, механизированные и лошадированные сразу уходим вперед. Вахаевцы попрощавшись, заваливаются спать (все кроме дежурящих) пехтура рвет походным маршем за нами, но скоро отстает. Тут же отрывается колонна из трех грузовиков двух БТ и двух БА, это Абдиев повел на аэродром наказательно-карательную группу.
Впереди двигаются "чисто арийские" части, танки, ганомаги и мотоциклы, наполненные реальными немцами (но уже не фашистами, а бойцами немецкой части РККА, то есть уже НКВД).
А уже за ними, двигается остальной обоз, все ротные и батальонные минометы, так же как и трофейные зенитки установлены в кузовах машин. Густо облепив железяки в кузовах, так же едут бойцы, при шухере, все они, кроме расчетов, должны свалить с машины и не мешать минометчикам шмалять в врага.
Едем, пехоты уже не видно, теперь еще и лошадисты приотстали, к их приезду мы должны подготовить засаду, и потому, не стесняясь, водители жмут на газ. На довольно хорошей для того времени (и тех двигателей) скорости в 40 км в час, приближаемся к окрестностям станции. Дороги безлюдны, ночь все-таки, да и враг боится нас, потому на дорогах КПП не наблюдается. Когда до станции остается час пути, на дороге попадается усиленный взвод фельжандармерии, не заморачиваясь на обдуривание, с ходу бьем полевых полицаев в хвост и гриву (вариант под хвост и в гриву). Впереди-то идут танки, им взвод жандармов, как против ниндзи щенок. Заговаривают пулеметы
И движение снова возобновляется, мотоциклисты остаются добить раненых и зачистить территорию (ну трофеи там и т.д.), пацаны на байках, так, что догонят.
В намеченном для засады месте нас ждет группа Петрухи, как заправские фельджандармы кстати, видимо тоже потрепали жандармерию (геноцид пришел жандармы к вам). Парни уже разведали окрестности, и прикинули что, где и как делать. Ну молодцы принимаем, часть бойцов и техники идут в обход, им придется же нападать с тыла, остальные заняты подготовкой, снова пришел Великов, младлей решил довести меня до белого каления, опять просится в застрельщики. Ну и хрен с ним, ведь фиг отстанет, рибоксидный клей и то легче отлепить. Половину бойцов, как и договаривались, увел к станции Ахундов (правда, у него ни танков, ни косилок) их задача согласно плану, ударить после "отступления" застрельщиков на территорию Навалок (городка этого, в котором станция).
Тут же снимается на ганомагах, мотоциклах и опеле группа Хельмута, Хельмут озадачен, и захватив мост должен послать краткую радиограмму. Радиограмма будет гласить "Опель-блитц" при удачном исходе, а в случае неудачи Хельмут должен радировать "Мерседес LG-3000". Думаю, вражеские дешифровщики все затылки расчешут в кровь, но ни за что не угадают, что же значит та или иная радиограмма.
К атаке на станцию готовится группа застрельщиков, Романыч вызвался сам вести группу, собирают десять грузовиков, косилку и два БА. Ребятки собираются, подгоняют амуницию, оружие и ждут команды.
– Ну что узбекотаджик, счастливо оставаться что ли?
– говорит мне, обнимая Семенов.
– Да и вам счастливого пути товарищ майор госбезопасности, ты это Романыч береги себя, как бы, если что случится, меня твое гебьё со свету не сжило.
– Даже не надейся, я еще собираюсь Гиммлера повесить на Унтер-ден-Линден, и потом жить до ста лет, и няньчить внуков своих внуков, усёк Васёк?
– Ладно, с богом, давай товарищ майор, - прощаюсь я с Семеновым, он вскакивает на подножку машины, как сзади кто-то кричит:
– Стооооой, - и я и Игорь оборачиваемся, к нам бежит Онищук и его бойцы толкают к нам одетого в форму вермахта парня.
– Чего тебе Петр, - спрашиваю я обернувшись всем корпусом.
– Товарищ капитан, товарищ майор госбезопасности, стойте, важная информация.
– Что еще у тебя, - говорит Семенов командуя жестом водителю глушить мотор, остальные тоже глушат моторы.
– Как показал этот язык, товарищ майор, комендант станции оставил на ночь маршевый батальон, то есть теперь на станции два батальона фрицев, плюс рота украинцев. Надо что-то менять в плане товарищи командиры.
– А язычок твой показал, где расположился этот батальон?
– Да там же на станции в станционных помещениях.
– Каримов, у тя на гаубицах еще боеприпасы есть?
– Да Игорь, по десятку полтора снарядов для всех трех гаубиц есть.
– А где этот Онищук, который испанец, ми амиго донде эста?
– Эстой акуи ми команданте, - и перед нами появился Онищук "испанец".
– Слушай Онищук (вздрогнули оба Онищука), как ты думаешь, где нам лучше поставить гаубицы, что бы ударить по станции, ты же тут вроде местного?