Дон-16. Часть 2 (Освободительный поход)
Шрифт:
– Вправо вперед пять!
Прохожу к месту, где стоит Фатхулла, в пяти - шести метрах от чучел немцев, догорают стрелы, пущенные нашими славными гвардии татаро-монголами Советского Союза стрелы снова взмыли вверх и теперь точнее накрыли "немцев". Из десятка трое горят. Ниче так, красиво!
– По прежнему ориентиру, пачками, пли!
Бойцы подают снова горящие стрелы лучникам, и в небо снова вонзаются костротворные молнии,
– Все, оставить, расстрел закончен, - командует Фатхулла, - Ну как вам командир?
– Прикольно, только, немцев ты заранее предупредишь, что б стояли, ну или сидели, и смирно ждали с неба огненный факю?
– Нет, конечно, но даже если они, все лягут, то от этого ничего не измениться, наоборот площадь поражения тела немца увеличится. Но главный смысл в том, что мы можем закидывать стрелы им за шиворот, будь то окоп, ров, или любое другое укрытие, тот же "Гавномаг", он же сверху открыт.
– Согласен товарищ младший командир Акмурзин, готовь стрелков зашиворотчиков, нам их человек десять как минимум нужно. А можно и больше, Машу каслом не испортишь.
– Готовим.
Обхожу танк, "немецкое" отделение горит вонючим, желтым, соломенно-униформенным пламенем, как и надежда арЫйцев на мировое господство.
Теперь надо к Елисееву заглянуть, интересно как он там козлов от козлищ, ну или зерна от плевательниц отделяет. Около "особого" шалаша Елисеевского филиала энкагебе, сидят под охраной человек пять из приведенных Онищуком новичков, их охраняют двое охранников, и последние, при моем появлении встают, тот, что ближе ко мне, докладывает мне: -
– Товарищ старший лейтенант, особый отдел ведет проверку новичков, мы охраняем проверяемых, рядовой Востриков, - докладывает боец, напоминающий более модифицированный, мужественный вариант Андрея Малахова
– Хорошо, - и вхожу в "кабинет" Елисеева, в шалаше скамья (самоноводел), стол и табуретка "следователя" Елисеева (кстати, эта меблировка из той же партии "Made in ЛЕС").
– Привет спецлейтенант, какие успехи?
– Человек 50 проверили, пока только трое подозрительных, причем одного опознал охранник, Востриков который по фамилии.
– И что ж в нем не то, по-вашему, тАвАриСЧи, особисты?
– Майор РККА Иванов-Затейник (ни хера себе фамилиё да?), командир стрелкового батальона НН-ской дивизии, при наступлении немцев, бросил свое подразделение и бежал, сдался в плен немцам. Бойцы, ну и Востриков в том числе, видели это, но из-за боязни нарушить субординацию не пристрелили говнюка. Батальоном пришлось командовать комиссару, и через сутки боев батальон был разбит, остатки попали в плен, Востриков и еще трое, угодили в колонну, где были вы с Онищуком, дальше ты сам знаешь.
– А еще два
– Похоже, засланцы, но утверждать не берусь, поговори с ними сам, идет?
– Да сперва кончай с этими.
– Те пятеро, что на улице, опрошены, прошли проверку вроде честные бойцы. А этот, показав рукой на сидящего на скамье бойца, вроде тоже нормальный боец, вот посмотри документы.
– И он протягивает, мне красноармейскую книжку.
– Рядовой НН-ской дивизии Савельев Иван Исидорович, 1921 года рождения. Как попал в плен рядовой Савельев?
– Бросили нас на контрнаступление, сперва пошли наши танки, затем мы пехота, мы отстали от танков, немец сильно пулял. А потом немцы подбили почти все БТ-шки, затем навалились на нас, минометами давили. Командиров поубивало, немцы окружили и начали кричать, что бы мы сдавались. А что мы с винтовкой против пулеметов и минометов сделаем, был среди нас комиссар еврей, он нам разрешил сдаваться в плен, сам остался там с коммунистами, немцы евреев и коммунистов в плен не берут же. Как нас увели, комиссар и все пятеро коммунистов начали стрелять в немцев и кидать гранаты, убили человек 10, потом их закидали из минометов и добили раненных.
– Савельев, кто может подтвердить твои слова?
– Как кто, Петрушин Славка, Хайрулин Рифкат, Герасимчук Опанас; мы все с одного взвода.
– Хорошо, если они подтвердят, то ты свободен. Востриков, обойди новичков найди Петрушина, Хайрулина и Герасимчук, даа узнай, знают ли они Савельева Ивана Исидоровича, и историю его пленения, опроси каждого по отдельности. Потом мне доложишь, второму охраннику скажешь, что бы отвел новичков, к Никифорову, и там глаз да глаз, примерно так, свободен.
– А ты Савельев посиди пока, Ну что Елисеев, где твои мутные подозреванты? Тащи их, колоть будем поодиночке.
Елисеев, кликнул кого-то из своих гебешных архангелов, и тот скоро привел подозревантов, сперва на разбор ввели первого, на первый взгляд ничего мутного. Ну-ка приколемся, и я рявкнул командным голосом:
– Штейт аувф, - аха вскочил, попался засланец гребанный, с хрена ли, если ты красноармеец честный так вскочил бы, это ж условный рефлекс.
– Ну что сука подзаборная подстилка канарисовская, будем колоться?
– Я вас не понимаю, я красноармеец Сазонов, ННН-ской дивизии, попал в плен вчера, у нас закончились патроны. Командиры все погибли, связи с штабом не было, противник нас окружил и предложил сдаться, вот мы и сдались.
– Не трынди, считаю до десяти, признаешься, просто отпустим, не признаешься, расстреляем. Елисеев, а почему, ты его заподозрил то?
– Да говорит что он рядовой, а взгляд у него нифига не рядового, он смотрит как минимум как старлей.
– Да действительно, не похоже на взгляд рядового пехотинца, Елисеев молодец.