Дон Алехандро, человек и чародей
Шрифт:
— Бочки были. Не с водой же?
— Бочек было две, а остальное место наверняка еда занимала. Нафига в такой маленькой башне отдельный винный погреб?
— Может, хозяин был гурманом?
— Гурман в таком месте жить не будет. И кухня здесь так себе. Ты железяки не выбрасывай. В мешок складываю. Понадобятся еще.
Поразившись тому, что Шарик умудрился не только разглядеть в творящемся в башне хаосе кухню, но и составить о ней впечатление, я покладисто забросал железки в мешок, который принес, чтобы складывать все ценное. Пока других ценностей больше тут
Вынеся все наружу и прислонив мешок к стене башни, я вернулся в подвал. Выглядел он вполне прилично, но вонь почти не развеялась. Мало того, она начала просачиваться наверх… Я чихнул и поинтересовался:
— Шарик, наверняка есть чары, очищающие воздух.
— Здесь не только воздух, здесь комплексно чистить нужно. — Он поскреб в затылке лапкой. — Есть-то есть, но это мне придется через тебя прогонять очень много чародейской энергии.
— Тебе нужно мое согласие? Даю.
— Тебе после этого будет немного дурно.
Мне бы задуматься над тем, что если Шарик предупреждает, то это значит, что уже не все слава богу, но вместо этого я ответил:
— Мне и без того тут дурно. Дурнотой больше, дурнотой меньше — какая разница? Действуй, Шарик.
В следующий момент перед глазами завертелись зеленые круги, и я еле успел подставить руки перед тем, как сознание отключилось вообще.
Очнулся я на идеально чистом полу. Наверное, таким он был сразу, как закончили строительство и все здесь отмыли. Под носом обнаружилась начинавшая подсыхать кровь, но сам он разбит не был и не болел. Остальное тоже не болело, но стоило попытаться сесть, как меня сразу заштормило, и я чуть опять не шлепнулся на пол, удержался в сидячем положении с трудом.
— Очнулся? — обрадовался Шарик. В его интонациях проявилось неожиданное чувство вины.
— Шарик, это что вообще было? — сипло спросил я и откашлялся.
— Не учел я, что мы так не связывались, а объем воздуха тут большой, — виновато пояснил он. — Я чары запустил, а они как потянули… И разорвать уже никак. В следующий раз такого не будет.
— В следующий раз? Никакого следующего раза! Я не могу себе позволить терять сознание от перенапряжения.
— Тренировать нужно, — не согласился Шарик. — В следующий раз будем все делать под присмотром Серхио.
— Который тебя не слышит, — намекнул я, рассчитывая на уступки со стороны проштрафившегося ками.
— Хорошо, — буркнул он. — Будет меня он слышать, но только по прямому твоему приказу или когда ты без сознания. Сам он мне ничего транслировать не сможет, это не моя прихоть, а особенность связи ками и его хозяина, понятно?
— Понятно, — согласился я.
После разговора я почувствовал себя получше, поэтому попытался встать. Попытка удалась, и я, покачиваясь как лодка на волнах, пошел к лестнице, чтобы покинуть подвал, который нынче вызывал у меня отвращение даже сильнее, чем когда он был грязным и вонючим. Каждый шаг давался все легче, и, когда я подошел к лестнице, больше не раскачивался, да и слабость почти отступила.
На втором этаже, куда вела винтовая каменная лестница, не нашлось ничего интересного. Туда нанесло всякой дряни столько, что скоро не одно дерево вырастет, а целая роща, благо есть на чем. Я выдрал дерево, которое грустно выглядывало в проем на вольно растущих собратьев, и туда же его выбросил, предварительно ободрав ветви для веника. Огляделся, что бы еще выбросить. Выбрасывать надо было все.
— Спальня была, — со знанием дела сообщил Шарик, который вовсю изучал обстановку, не боясь пачкать лапы.
— Дамская, — поддакнул я.
Помещение было слишком большим для одной спальни. Его можно запросто разгородить на комнаты для меня и Серхио, благо количество узких окон-бойниц это позволяло.
— Почему дамская?
— Цветочки в спальнях только у дам бывает, — намекнул я на дерево. — Но нам без разницы. Отсюда весь хлам на выброс.
— Зато удобно сгребать все в дыру, — обрадовал меня ками. — Таскать не нужно. И десмондов бы сжечь, а то вонять скоро начнут.
— Осмотрим все и примемся поджигать, — согласился я и направился к лестнице.
Что было на следующем этаже, не смог определить даже Шарик: ветошь, труха, куски ржавого железа и стеклянный бой.
— Окна мелковаты, — грустно сказал ками. — Сейчас бы вышвырнули все. Придется сгребать вниз и уж там все сваливать через дыру. А так прекрасная комната для занятий. Можно сказать, идеальная. Вот расчистишь — и вперед.
Он опять залез ко мне на плечо, оставив грязные следы на многострадальном камзоле, и осматривался с видом: «А паутину я буду плести здесь». И не отвертишься, обещал после победы над десмондами выделить ему уголок. Но не в алхимической же лаборатории? Подвал или… Я поднял голову к потолку… чердак? Или что там вместо него в башнях?
На потолке был люк, но вид у него был приварившегося намертво, а в комнате не наблюдалось ничего похожего на лестницу. Так что придется отложить обследование на потом. Пока хлама и здесь хватает.
Магической помощью Шарика я пользоваться не рискнул, так что следующие несколько часов я сгребал, таскал, подбрасывал в вонючий костер с останками десмондов, которые выглядели сухим пергаментом, но на деле оказались совершенно негорючими. Поначалу ками пытался командовать, но я его быстро отвлек разговором.
— Слушай, Шарик, дон Леон ничуть не удивился, когда я заговорил об орках и эльфах, но я пока ни одного не видел.
— Потому что в этом мире их нет. Бельмонте кого только не таскали поначалу. На Сангреларе куча рас поперебывала. Если там при замке сохранилось кладбище — увидишь. Кстати, там и твоя могила есть.
— Вторая в этом мире, — продолжил я. — Еще одна в Вилье.
— Сравнил. Там пустой гроб, — заметил Шарик. — А тут тело лежит.
— Что там от этого тела осталось за двести лет?