Дон Алехандро, человек и чародей
Шрифт:
К двери я все равно подходил с опаской. Десмонды твари мелкие и днем неактивные, но это по утверждению Шарика, сам я о них ничего не знал. Шевеления в месте их скопления не наблюдалось, если, конечно, они все обладают чародейской энергией.
С ключом пришлось повозиться. И он, и замок настолько проржавели, что пришлось неоднократно смазывать маслом, прежде чем раздался противный скрежет и ключ провернулся. При попытке открыть дверь она просто выпала, потому что дверные петли проржавели в хлам.
— Да уж, — проворчал Серхио. — Наследство то еще. Зато гореть хорошо
Помещение внутри оказалось настолько заваленным всяким мусором, что было невозможно пройти, никуда не вляпавшись. Единственным плюсом в этом было то, что основу для факелов удалось найти без проблем. Серхио быстро соорудил четыре штуки — два на сейчас и два про запас, и мы пошли искать вход в логово десмондов, придавая себе уверенности горящими факелами. Шарик на всякий случай с моего плеча слез, чтобы ненароком не превратиться в жареного ками, но ценными советами мог уже делиться на расстоянии, так что на количестве его реплик это не сильно отразилось.
Вход нашелся в помещении рядом с кухней. Когда-то это было продуктовой кладовой, и в стене обнаружилась на удивление целая дверь. Серхио посмотрел на меня, я кивнул, и он открыл врата ада.
Врата ада — это не полчища десмондов, а амбре от их жизнедеятельности сравнимое с тем, что дает толпа кошек, содержащаяся в маленькой однокомнатной квартире. Глаза сразу стали слезиться, а нос, слава Всевышнему, заложило. Но это не помешало увидеть каменную лестницу, ведущую в подвал.
Факелы разогнали темноту, и я наконец разглядел десмондов. За детей их нельзя было принять даже издалека. Фигуры маленькие, но уродливые и непропорционально-скособоченные. Сразу обращали внимание на себя огромные торчащие зубы и глаза, в которых горела жажда убийства. Прекрасный образ дополняли длиннющие когти и сухая, практически мумифицированная, кожа. Пожалуй, вампирам в фильмах десмонды совсем не конкуренты. И оставлять в живых, даже самого красивого и даже с выбитыми зубами мы не будем.
Бросились они на нас раньше, чем мы спустились с лестницы, и скорость была впечатляющей. Боюсь представить, какой она была бы ночью, если днем десмонды считались медлительными. Слова Шарика о том, что несколько особей запросто могут загрызть одинокого мага, больше не казалась преувеличением. Я отбивался и факелом, и саблей, а они лезли, размахивая когтями, и вопили в диапазоне, близком к ультразвуку, от чего зубы начинали ныть, а волосы поднимались дыбом. Возможно, это и была пресловутая магия внушения, потому что от этого звука хотелось все побросать и смыться.
Когда это закончилось, я даже не сразу поверил, застыл, настороженно прислушиваясь и звукам и ощупывая окружение на неучтенную чародейскую энергию. Из тех, кто валялся под нашими ногами, она утекала — в самом деле, сложно что-то сохранить в сосуде, если тот не просто с трещиной, а разбит вдребезги. На удивление, мы с Серхио не пострадали, если не считать дыры на моем камзоле. Правильно я сделал, что снял чародейскую мантию перед тем, как лезть в башню, — сейчас бы она висела на мне лентами.
— Просил же поаккуратнее с зубами, — раздалось привычное ворчание Шарика.
— Они все дохлые? — уточнил я на всякий случай. Прикасаться к телам под нами, из которых вытекала темная вязкая жидкость, не хотелось.
— Хандро, они изначально были дохлые. А сейчас потеряли и то подобие жизни, что имели. Не тормозите, тащите их наверх. Нам еще ингредиенты собирать, пока свежие.
Я вспомнил, что в повозке в одном из ящиков лежали особо прочные алхимические перчатки, и сбегал за ними, принеся пару и Серхио, который времени не терял, осматривал подвал, зажимая нос. Вдвоем мы быстро вытащили изрубленных уродцев, выложили перед башней, и Шарик начал командовать, что и куда собирать. Зубы могли храниться просто так в мешочках — целые клыки выделяя отдельно, как настоящую драгоценность, а вот остальное пришлось распихивать по контейнерам, которые Шарик настоял купить в Кимике. Кровь и слюну упаковывать ками нам не доверил, тщательно собирал сам, хотя первое уже начинало густеть, а последнее — высыхать. Когда я ему на это указал, он мне ответил, чтобы я не расстраивался — сухое тоже соберем, пригодится. Так что я вздохнул с облегчением, когда Серхио забросил в мешок головы со вскрытыми (мозги тоже оказались ценным ингредиентом, хотя было их там всего-навсего с мелкий грецкий орех) черепушками и выдранными зубами.
— Сдать бы сразу, — сказал он. — А то завоняются.
— Разгрузим повозку — и отвезешь, — предложил я. — Я пока хлам из башни повытаскиваю и сожгу здесь все на хрен.
— Нужно ещё прикинуть, что купить, — всполошился Шарик, — чтобы не просто так лошадку гонять.
— Нам все покупать придется, — заметил я. — Ты видел, что там разбомблено все, что можно.
— Первым делом нужно дыру в стене заложить, — сказал Серхио. — Каменщиков искать?
— Искать, разумеется, — с энтузиазмом согласился я. — И лошадке нужно хотя бы навес сделать.
— Доски и инструменты, — прикинул Серхио.
— Еще лопаты нужны и ведра, — припомнил Шарик. — Скажи ему. Нам огород чародейский создавать надо.
Мне показалось, что больше всего его беспокоила Жирнянка, которую он хотел убрать как можно дальше от себя, но растения действительно надо было высаживать, поэтому я озадачил Серхио еще и садово-огородным инвентарем. Разгрузка много времени не заняла и вскоре Серхио на повозке упилил до Дахены, а я, вздохнув, отправился изучать подвал, чтобы вычистить там все после десмондов.
Глава 17
Первым делом я вычистил подвал, потому что все, что там валялось, впитало вонь настолько, что ее можно было только выжечь. Само-то помещение оказалось на удивление хорошо сохранившимся, прочной каменной кладке не повредили даже миазмы десмондов. А вот все, что там было, превратилось в труху. Даже огромные обручи от бочек, сохранившие свою форму, при прикосновении рассыпались на мелкие проржавевшие куски.
— Винный погреб?
— Почему винный? — удивился Шарик.