Дон Карлос. Том 2
Шрифт:
— Я буду говорить с вами откровенно, генерал, чтобы вы не думали, что причиной моего бездействия и нежелания снова заняться государственной деятельностью является лень, отсутствие энергии, мужества, отсутствие патриотизма! Нет, генерал, удерживает меня не это. Сядьте ко мне ближе, сюда, — продолжал он, указывая Мануэлю на кресло, стоявшее возле него. — Вы говорите от имени войска, чтобы я стал во главе движения, что нынешнее правительство должно быть смещено. Но это голос ваш, ваших друзей и единомышленников, вы забываете, что не все, не вся нация разделяет ваше мнение, что найдется много людей, которые скажут, что меня выдвинуло на общественную арену только тщеславие и честолюбие!
— Простите, маршал, — прервал герцога
— Я знаю настроение народа, генерал! Знаю, что наше отечество находится под влиянием различных партий, которые более или менее открыто будут поддерживать это мнение! Честолюбие, наполнявшее мою душу, когда я был моложе, угасло! Тогда меня, несомненно, привлекала мысль быть во главе государства, держать в своих руках скипетр; я всеми силами стремился тогда к достижению этой высокой цели, я достиг ее, наконец! Вы, генерал, знаете, что бедный молодой офицер Франсиско Серрано сумел сделаться регентом своей отчизны! И поймете, надеюсь, что такой успех мог навсегда успокоить его честолюбивые стремления. Франсиско Серрано добровольно сошел с трона, отказался от власти, как только народ избрал себе нового правителя! Теперь, когда я стал частным лицом, не вынуждайте меня, не требуйте от меня того, на что я не могу решиться, на что не решился тогда! Такова моя воля, таково мое решение, вы их знаете теперь и не сможете изменить даже призывами спасти от неминуемой гибели наше дорогое отечество!
— О, нет, вы не можете, вы не осмелитесь бросить Испанию в этом критическом положении, не прийти к ней на помощь! Нет, маршал, это невозможно!
— Если Испания, а не одна какая-нибудь партия призовет меня, тогда другое дело, я явлюсь на ее зов!
— Так вы не слышите еще этого призыва, маршал?
— Нет, я слышу только единичные голоса!
— Но если эти призывы начнут долетать до вас с разных сторон, если число голосов увеличится, если они будут звать вас все настойчивей и громче, что скажете вы тогда? Если войска открыто восстанут и потребуют, чтобы их маршал встал опять во главе страны, что вы ответите тогда, герцог Серрано?
— Тогда я явлюсь на зов, генерал!
— Вы обещаете, вы даете слово?
— Вот вам моя рука!
— Благодарю вас, маршал, благодарю искренне, от души за эти слова, которые возвращают мне надежду, что Испания еще может быть спасена! — воскликнул Мануэль с восторгом. — Теперь я возвращаюсь к моим друзьям, чтобы сообщить им о вашем решении, и ручаюсь вам, что скоро вы услышите этот призыв, скорее даже, чем ожидаете!
— Что вы намерены предпринять, генерал?
— Только то, что должен делать верный сын отечества, солдат, верный своему знамени; ничего такого, что было бы противно чести моей и совести! Решительный час близок, медлить нельзя, я ухожу от вас счастливый и довольный вашим решением явиться на призыв отечества, который, повторяю, раздастся очень скоро. До свидания, маршал, вы скоро обо мне услышите!
Серрано крепко пожал руку Мануэля, выходившего от него со счастливым, радостным лицом.
План военного восстания с целью призвать в правители Испании герцога Серрано быстро созрел в голове Мануэля, он решил безотлагательно произвести этот переворот, необходимый, по его мнению, для спасения и блага Испании! И прямо из дворца маршала отправился в казармы, расположенные на улице Балья, где он рассчитывал найти многих из высших офицеров, с которыми был в дружеских отношениях.
Мануэль, зная привязанность солдат к Серрано и энтузиазм, который он им внушал, верно рассчитал, что они легко согласятся открыто выступить с требованием вернуть маршала к управлению страной. Тогда цель его будет достигнута, маршал узнает о военном бунте, призывные крики долетят до него, и он примет бразды правления!
Появлению Мануэля в казармах очень обрадовались его друзья, он
Он встретил множество старых товарищей, которых даже не рассчитывал там найти. Вино полилось, начались расспросы о военных действиях на севере. Мануэль с жаром рассказывал обо всех затруднениях и неудачах правительственных войск и прежде чем успел высказать собеседникам свои планы и свое мнение, у всех на устах прозвучало имя Серрано!
— Нужно маршала Серрано поставить на место Кастелара, только он один может поправить дела! Он живо справится, сделает новый набор, пошлет подкрепления на север, и тогда конец карлистам! Да здравствует маршал!
Все офицеры с громким «Ура!» подняли стаканы за здоровье Серрано; за этими тостами последовали другие — за здоровье Конхо и Мануэля; скоро крики эти долетели до слуха солдат, которые как эхо стали вторить офицерам, и вскоре во всем здании звучало дружное «Ура!» в честь старого маршала.
Мануэль, заметив это всеобщее воодушевление при имени Серрано и видя вокруг себя друзей из всех полков, которые собрались по случаю его неожиданного приезда, незаметно для них самих внушил им свою мысль и свой план.
Так, незаметно, неявно готовилось восстание войск, находившихся в Мадриде, против существующего порядка.
Скоро во всем городе зазвучало имя Серрано, солдаты постоянно вспоминали о его военных доблестях, о славном его правлении, все слышнее становился ропот против нынешнего правительства. И Мануэль убедился, что цель скоро будет достигнута без дальнейших хлопот и усилий с его стороны.
Военный бунт вот-вот должен был вспыхнуть, цель его была очень ясна даже для солдат: они знали, что им нужно одно — свергнуть правительство Кастелара и поставить во главе страны Серрано. Мануэль ждал только удобного момента, чтобы привести в исполнение свой план.
Ни кортесы 2 , ни окружение Кастелара не подозревали о готовящемся бунте, который должен был вспыхнуть неожиданно! Мануэль сговорился с надежными офицерами, принявшими горячее участие в его планах, на которых он мог вполне положиться в любом случае. Эти офицеры разместились по разным казармам и ожидали сигнала Мануэля, чтобы поднять солдат, находившихся под их командой, и вести их согласно его указаниям. Свержение Кастелара и замена его герцогом Серрано должны были быть произведены внезапно, моментально.
2
Кортесы — парламент в Испании.
Все было готово к вспышке этого бунта, который должен был произвести необходимый для блага Испании переворот без всякого кровопролития.
XVII. Танцовщица
Попытки Антонио узнать что-нибудь о судьбе графини Инес де Кортециллы были тщетны. В лагере карлистов никто не мог ничего сказать ему, кроме того, что она была увезена из лагеря самой доньей Бланкой, но куда именно, никто не знал.
Куда она могла увезти ее? Вот вопрос, который мучил Антонио. Что Бланка ненавидела Инес, в этом патер не сомневался и понимал, что ей грозят самые ужасные несчастья. Но как освободить ее из рук этой ужасной женщины? Не подождать ли ее возвращения, раздумывал он, чтобы передать ей приказание дона Карлоса? Припомнив, однако, все подробности ее неприязненной последней встречи с ним, он пришел к заключению, что она вряд ли подчинится приказанию, переданному ненавистным ей патером! Но так как другого средства помочь Инес он не видел, то решил остаться в лагере до возвращения светлейшей супруги принца Альфонса, утешая себя тем, что, может быть, ему удастся хоть что-нибудь узнать от нее об участи несчастной пленницы.