Донбасс. Искалеченные судьбы
Шрифт:
– Пацаны, курить есть? – спросил она нас, не успев даже поздороваться.
– Найдется, а ты что совсем пустой? – ответил я вопросом на вопрос, протягивая пачку
– Да, но пацаны, которых вы сейчас сменили, пообещали привезти на днях, – сказал парень.
– Ну, раз обещали, значит, привезут, когда-нибудь, – ухмыльнувшись, сказал Монгол.
– Ничего, как-нибудь протянем, братишка, – подал голос Пит, – тебя надолго сюда упаковали?
– А хер его знает, убрали, чтобы глаза не мозолил и вопросов много не задавал, – зло выругался сослуживец.
Мы закурили, молча. Потому что говорить что-либо было бессмысленно. Все понимали сложившуюся ситуацию. Тут Монгол, в свойственной ему дикой манере, с напущенной злорадностью, выпалил:
– Ну, что братва, начнем наш концерт? Бог с нами, черт с ними, и гори все, синим пламенем!
Он
– Да вы что, командиры узнают, ругаться будут! – шутливо ответил штрафник. – Но мы ведь им не скажем, правда?
¬-Нет, мы им напишем, сейчас эсемеску отправим, – весело хохоча, ответил Монгол, передернув затвор у своего пулемета.
Разлили самогон по железным кружкам. Она была отвратительная на вкус, и пить ее надо было. только хорошо приготовившись. Мы подняли кружки, стукнулись друг с другом и выпили сивуху до дна, перекривившись так, будто выпили соляной кислоты. Но зато по телу сразу пошла теплая волна и в голову хорошо ударило.
– Вот, вечер перестает быть томным, – сказал весело Пит. – Крепкая, зараза!
– Между первой и второй промежуток никакой, – срезал Стас.– У меня голова еще после вчерашнего разваливается. А одному пить не хотелось, что я – алкаш что ли?
Конец ознакомительного фрагмента.