Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

Корнилов Владимир Владимирович

Многим надежды на «перековку» немецких солдат казались наивными и лишенными всяческого смысла. Но как показали дальнейшие революционные события в Германии и поведение деморализованных и апатичных немецких войск в конце 1918 г., эти надежды не были лишены основания.

Однако это было позже. Весной же 1918 года австро — германские войска продвигались вглубь территории УНР, не встречая особого сопротивления. В отличие от руководства ДКР, Скрыпник и его Цикука фактически полностью провалили мобилизацию, а потому не могли противопоставить немцам даже того слабого сопротивления, которое было предпринято донецкими войсками в Донбассе. По утверждению советского военного историка Н. Какурина (в 1918 г„кстати, служившего в войсках УНР), «объявленная секретариатом Украины мобилизация трех возрастных классов не дала результатов». «Нечего удивляться, — продолжает Какурин, — что в таких условиях трудности оккупации германцами Украины состояли главным

образом в преодолении ее пространства, а не вооруженного сопротивления ее сил» (см. цветн. вкладку). Как писала в конце февраля газета «Нью — Йорк тайме», Германия «продвигается вперед практически по всему фронту, но это движение — не битва, а марш». При этом американцы также не знали, где немцы остановятся: «Единственное, что их может ограничить, — их собственные пожелания» [862] .

862

Какурин, стр. 177–178; New York Times, 24 февраля 1918 г.

Представитель германского МИДа Колин Росс в марте, после взятия Киева, докладывал в Берлин: «До сих пор почти не приходилось наталкиваться на организованное вражеское сопротивление». При этом он понимал, что при продвижении на восток немецкие армии встретят «более энергичное сопротивление» [863] .

Так оно и случилось. Если от Луцка до Киева немцы прошли всего за 11 дней, преодолевая примерно по 35 км в день, то путь от Киева до Харькова занял уже 38, а до Ростова — 69 дней (примерно по 12–13 км в день). Артем перед отступлением из столицы ДКР говорил: «Как бы ни были плохи наши отряды, как бы мало они ни были обучены, недостаточно знакомы с техникой военного дела, — степень быстроты продвижения немцев сейчас определяется в 50 раз меньше, чем тогда, когда было наступление на Петроград… Около двух дивизий завязли в своем стремительном шествии, когда дошли до пределов… Донецко-Криворожской республики» [864] .

863

Росс, стр. 291.

864

Астахова, стр. 145.

То же отмечала и другая сторона. Генерал Людендорф вспоминал: «На Украине продвижение происходило стремительно… Операции производились вдоль железнодорожных линий; там иногда возникали случайные стычки между бронепоездами; гигантские расстояния быстро преодолевались небольшими отрядами. Большевистские отряды демонстрировали очень слабое сопротивление». Но, как отмечает Людендорф, после взятия Киева 1 марта немецким войскам пришлось «продолжать свое продвижение гораздо медленнее» [865] .

865

Ludendorff, т. 2, стр. 191, 258.

Таким образом, можно отметить, что мобилизация, произведенная властями Донецкой республики, сыграла определенную роль в торможении темпов продвижения немецких войск вглубь российской территории.

Как уже было отмечено выше, наступление немецких и австрийских войск все время велось фактически строго по железнодорожным линиям. Как писал Росс, «незначительные воинские отряды при поддержке бронированных поездов с пулеметными командами могут пройти сотни километров вглубь страны и захватить самые важные технические сооружения, узловые железнодорожные станции, а также продовольственные склады и удержать их до подхода подкреплений» [866] .

866

Росс, стр. 291.

Используя эту схему, 11–й германский корпус в составе 4 пехотных дивизий двигался по железной дороге Брест — Гомель— Брянск. 26–й корпус немцев в составе 6 пехотных дивизий шел вдоль железной дороги Киев — Купянск, «разбрасывая свои части от хутора Михайловского до Кременчуга». 22–й корпус германских войск в составе 2 дивизий использовался в качестве оккупационных сил на Правобережной Украине. Для оккупации ДКР, включая Донбасс, предназначался 1–й германский резервный корпус в составе 5 пехотных и 1,5 кавалерийских дивизий. На Крым и морское побережье были направлены 4 немецкие пехотные и 1 кавалерийская дивизии. 25–й и 27–й австрийские корпуса в составе 5 пехотных и 2 кавалерийских дивизий двигались на Подолье, Одессу и Херсон, а 3 австрийские пехотные дивизии брали в свою зону ответственности Екатеринослав и прилегающие территории [867] .

867

Какурин,

стр. 178.

Сведения о продвижении австро — германских армий по территории Украины в Донецкой республике были довольно отрывочными и противоречивыми, сопровождались различными паническими или, наоборот, неоправданно оптимистическими слухами, не согласующимися между собой. Тиражировались слухи о том, что чехи пропускают «гайдамаков», о том, что немцы взяли Петроград, Гельсингфорс и даже Москву. Центроштаб, отчаявшись бороться с паническими слухами, 15 марта отправил телеграмму всем Советам Донбасса, призвав их: «Ввиду того, что часто телефон используется владельцами аппаратов для передачи нелепых провокационных слухов, Центроштаб предлагает всем совдепам Донецкого бассейна немедленно установить свой строжайший контроль на всех центральных телефонных станциях. Пытающихся передавать слухи предавать строгой ответственности как контрреволюционеров и лишать их аппаратов». Лишение телефонного аппарата — такова была «строгая ответственность за контрреволюционную деятельность» в Донецкой республике [868] .

868

Донецкий пролетарий, 3 и 6 марта 1918 г.; Борьба за власть Советов в Донбассе, стр. 343.

При этом через Средства массовой информации ДКР распространялись не менее нелепые слухи слишком оптимистического характера. 7 марта, то есть через неделю после оставления большевиками Киева, «Донецкий пролетарий» перепечатал полученную ночью телеграмму из Луганска, в котором местный Совет сообщал: «Сейчас распространился слух, что Киев взят чехо — словацкими отрядами во главе с Муравьевым».

Этот слух, не имевший с реальностью ничего общего, фактически подтверждался в редакционной статье: «Переходивший из одних рук в другие Киев снова, судя по сведениям, занят нашими отрядами красногвардейцев» [869] .

869

Донецкий пролетарий, 7 марта 1918 г.

31 марта, когда бои уже велись в непосредственной близости от Харькова, местная пресса радостно протрубила: «Ночью получена радиотелеграмма о том, что Украинская Центральная Рада запросила мира у Великорусской Советской Республики». Это притом, что формально советская Россия в военных действиях участия не принимала, а слух был порожден телеграммой правительства УНР в Москву известиями по поводу необходимости начать переговоры о границах, к чему их понуждали немцы. Преподносилось же это так, будто бы загнанная в угол Рада умоляет Россию срочно подписать мир на любых условиях [870] .

870

Донецкий пролетарий, 31 марта 1918 г.

«ВТОРОЙ ФРОНТ» БОРЬБЫ ЗА ВЫЖИВАНИЕ РЕСПУБЛИКИ

В этих боевых условиях Донецкой республике приходилось бороться не только с надвигавшейся немецкой армией. Руководству ДКР фактически пришлось вести войну за существование своей республики на два фронта. Нет, речь сейчас идет не о донских казаках и Добровольческой армии, только сколачивавшейся на Дону и Кубани. Речь идет о серьезной кабинетной войне, которую развернул Скрыпник и советская Украина. Если Артем искал любой повод для того, чтобы не ехать в Смольный или Кремль, чтобы заниматься организацией обороны Донецкой республики, то Скрыпник не упускал любой возможности для посещения российских столиц и убеждения советского центрального руководства в необходимости ликвидации ДКР. Проявив полную несостоятельность в деле мобилизации Киева и украинских рабочих для сколь — нибудь серьезной обороны, Скрыпник проявлял чудеса подковерных интриг и аппаратной борьбы.

Скептическое (мягко говоря) отношение харьковцев к Цикуке было подробно описано в начале этой книги. Правда, чего греха таить, руководители ДКР испытывали некие иллюзии по поводу способности их украинских союзников хоть что — то противопоставить немецкому наступлению. По мере же поступления трагических известий о беспрепятственном продвижении австро — германских армий к Киеву раздражение по поводу полной политической импотенции Цикуки нарастало и проявлялось в очень резких комментариях в харьковской прессе.