Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта
Шрифт:
Оценивая позицию Артема, занятую им на Екатеринославском съезде, Солдатенко пишет: «Артем вел себя на форуме довольно пассивно. Приветствовав съезд, не принял, однако, участия в обсуждении вопросов повестки дня. Ни он, ни другие его сторонники не вошли в состав обновленного после съезда Народного Секретариата, чтобы лично принять участие в объединении Украины» [901] .
Как видим, несмотря на строгие указания московского ЦК, Артем не спешил с публичными заявлениями об объединении Донецкой республики с советской Украиной. Что не мешает некоторым современным украинским исследователям заявлять, что якобы 18 марта лидеры ДКР «заявили о ликвидации республики, а Н. Скрыпник — тогдашний глава Народного Секретариата — издал декрет о включении ДКР в состав Украины» [902] . Откуда нынешнее поколение украинских историков черпает подобные «сенсации», всегда
901
Солдатенко, Донецко-Криворожская республика — иллюзии и практика национального нигилизма.
902
Михайлин, стр. 352.
На самом деле, не было таких решений ни со стороны лидеров ДКР, ни со стороны Скрыпника. Тот в качестве первого своего шага в обновленном правительстве советской Украины издал бодрую телеграмму о переезде этого правительства в Таганрог и отбыл… в Москву. В то время как руководство ДКР организовывало оборону Харькова и Донбасса, глава советской Украины Скрыпник 1 апреля торжественно въехал в российскую столицу в качестве «главы Чрезвычайного посольства самостоятельной Украинской Народной Республики» [903] .
903
Гражданская война на Украине, т. 1, кн. 1, стр. 762.
Там он произносил пространные речи на различных съездах, заявлял о своей роли в организации сопротивления немецкому наступлению, не указывая при этом причин своего стремительного бегства за пределы Украины. 3 апреля «Чрезвычайное посольство» Скрыпника было принято Лениным и участвовало в заседании российского Совнаркома, который в тот же день принял резолюцию, приветствующую «объявление Украинской Народной Республики самостоятельной Федеративной Советской Республикой». Стоит заметить, что федеративный характер советской Украины постоянно и тщательно подчеркивался различными советскими деятелями. Так, Антонов — Овсеенко даже начал издавать приказы в качестве «Главковерха войсками Украинской Федеративной Народной Республики» [904] .
904
Скрипник, Вибрані твори, стр. 97, 102; Гражданская война на Украине, т. 1, кн. 1, стр. 101; Донецкий пролетарий, 2 апреля 1918 г.
И хотя в документе, оглашенном в Москве, также не идет речь о границах советской Украины, нет никаких сомнений в том, какую точку зрения на этот вопрос изложил Скрыпник, получивший от Москвы поддержку своих действий и одобрение идеи собрать в Таганроге совещание партийных организаций Украины. Повторимся, все дни, когда глава украинского советского правительства бодро рапортовал в российской столице об организации им обороны, на подступах к столице ДКР велись ожесточенные бои.
Совещание, организованное Скрыпником, состоялось в Таганроге 19–20 апреля 1918 года. Несмотря на попытки затянуть на него представителей Донецкой республики, мероприятие ограничилось в основном членами ЦИК Украины (всего 71 человек), включая некоторых выходцев из Харькова, которые в январе перебрались в Киев — например, Эрде. Руководство ДКР, в отличие от Скрыпника занятое на фронтах, не прислало своих представителей. Притом что Таганрогское совещание постановило создать центральный орган будущей Компартии (большевиков) Украины в составе 7 человек, в котором одно место зарезервировать для представителя Донецко-Криворожского обкома партии [905] . Кстати, современные украинские исследователи уверяют, что Донецко-Криворожскую организацию на Таганрогском совещании представлял Квиринг (он в самом деле был на первом дне этого заседания, но его представительские полномочия от имени Донкривбасса сомнительны) и что после попытки Скрыпника поставить вопрос о создании Компартии Украины «в знак протеста против такой постановки вопроса делегация большевиков Левобережья покинула конференцию» [906] . Хотя протоколы данного собрания известий о протесте «делегации Левобережья» не содержат [907] .
905
Большевистские организации Украины, стр. 629.
906
Мачулин, стр. 35.
907
Большевистские организации Украины, стр. 627–630.
20 апреля ЦИК и Народный секретариат Украины самораспустились, создав
908
Грицкевич, стр. 110; Савченко, Двенадцать войн за Украину, стр.99; Антонов — Овсеенко, т. 2, стр. 108.
Таким образом, хоть нас и уверяют в обратном некоторые украинские исследователи, публичных заявлений или действий руководства ДКР, свидетельствующих о вхождении в состав Украины или тем более о ликвидации Донецкой республики, так и не прозвучало, как ни пытались склонить к этому Артема в ЦК большевистской партии, в Цикуке или в самом Харькове (левые эсеры ближе к концу марта, когда в Таганроге сошлись бежавший туда Скрыпник и военный штаб Всероссийской партии эсеров, начали активно забрасывать тему объединения ДКР с Цикукой в харьковской прессе) [909] .
909
Земля и Воля, 22 марта 1918 г.
Но при всем при том, как было сказано выше, руководители ДКР изначально не возражали против военного союза со всеми республиками Юга, включая советскую Украину. В опубликованном еще 16 марта «Декрете военных действий» Совнарком ДКР выразил готовность передать командование вооруженными силами республики Антонову — Овсеенко и признал необходимость создания единого фронта обороны всех южных республик. Правительство Донецкой республики поручало наркому Рухимовичу постоянно докладывать Антонову обо всех военных операциях [910] .
910
Ревегук, стр. 161; Поплавський, Дисертація, стр, 170.
То есть данное решение принималось параллельно и вне зависимости от соответствующей резолюции ЦК от 15 марта. Судя по всему, оно было принято до 14 марта, поскольку в этот день Антонов — Овсеенко уже издал приказ № 2, свидетельствовавший о том, что он действовал в полном контакте с руководством ДКР. Приказ, в частности, гласил: «Настоящим объявляю, что назначение и устранение с постов в пределах Донецкой Республики различных должностных лиц… принадлежит исключительно органам местной советской власти и Совету Народных Комиссаров Донецкой Республики. Виновные в неподчинении распоряжениям Совета Народных Комиссаров Донецкой Республики и местным органам советской власти предаются мною или областным Советом Народных Комиссаров суду революционного трибунала Донецкой Республики» [911] .
911
ЦДАВО. Фонд 1822. Опись 1. Дело 4. Лист 37.
Приказ № 2 Антонова — Овсеенко
Данные факты свидетельствуют о том, что у руководителей Донецкой республики изначально не было никаких возражений против тесного сотрудничества и единого оборонительного союза со всеми республиками Юга, включая советскую Украину. Но нет ни одного документального подтверждения сведениям, которые использовались и советскими, и современными украинскими официальными историками, о том, что якобы руководство ДКР или лично Артем весной 1918 года официально признали Донецкую республику составной частью Украинской советской республики.
Если, в самом деле, считать, что формальное участие Артема на Екатеринославском съезде Советов в марте 1918 г. было признанием ДКР частью Украины, то как объяснить тот факт, что буквально через несколько недель Артем и его Совнарком официально по радио обращались с нотами ко всем правительствам Европы, к Германии, к Центральной Раде от имени независимой Донецкой республики, а не от некой составной части Украины? Ведь все эти обращения появились после решения ЦК РКП(б) от 15 марта и Екатеринославского съезда 17–19 марта. Нет ни одного официального решения руководящих органов ДКР об административном объединении с Украиной или о ликвидации Донецкой республики. Как бы кому — то ни хотелось обратного и в те годы, и в наши дни.