Донкихоты Вселенной. Роман 2-х книгах
Шрифт:
— Командир! — вдруг послышался рядом голос проснувшегося Галлея.
— Я не сплю, — отозвался Крылов.
— Мне приснилось, что она прилетела за нами.
— Кто? Надя моя? — невольно назвал ее Крылов.
— Нет, что вы! Кассиопея.
— Ну, она, брат, не полетит. Это тебе взамен кошмара привиделось. Посмотри лучше, как штурман спит.
— Уж очень храпит, прямо под ухом.
— Ну и ты храпи.
— Я постараюсь, — пообещал Галлей, поудобнее устраиваясь под ремнями на койке.
Крылов еще долго смотрел в широкий иллюминатор,
— Далеконько мы от матушки-Земли, — вздохнул Крылов и спокойно уснул.
Оторвавшаяся от головного модуля жилая кабина звездолета продолжала по инерции рассчитанный компьютерами путь среди чужих звезд.
Часть третья
ТРЕВОЖНАЯ ИСТИНА
Попробуй выполнить долг, и ты узнаешь, кто ты есть.
Глава первая
СИГНАЛ БЕДСТВИЯ
Быть верным долгу в несчастье — великое дело.
Никита Вязов был предупрежден Бережным о предстоящей видеопередаче из Кембриджа.
— Англичане решили нас чем-то удивить, — со смешком объявил он матери.
Елена Михайловна слишком хорошо знала сына, чтобы не заметить морщинку меж бровей на его старательно спокойном лице. Очевидно, дело очень серьезное.
Она подготовила видеоэкран и даже остановила старинные часы с курантами, чтобы они не тикали слишком громко и не стали бы бить во время передачи.
Мать с сыном уселись перед экраном. Каждый думал о своем. Елена Михайловна, напряженно спокойная, заставляла себя примириться с неизбежностью полета сына в космос, долгих четырех лет разлуки с ним и своего одиночества.
Никита думал о Наде, представляя ее вот так же сидящей перед экраном вместе с дедом-академиком, конечно, предупрежденном о видеопередаче «особого научного значения».
И когда появилась на экране миловидная Мэри Хьюш-Белл, Никита подумал, что англичанка невидимыми узами связывает его с Надей, но в конце передачи понял, что не связывает она его с Надей, а разрывает их узы. Принятый ею голос из космоса он воспринял как прямое обращение к себе, к штурману спасательного звездолета.
Елена Михайловна с тревогой смотрела на сына. Oт нее не ускользнула произошедшая в нем перемена. К тому же, едва кончилась видеопередача, он вскочил, на ходу надевая штурманскую куртку, в которой недавно грелась Надя на заброшенной железнодорожной платформе.
— В штаб перелета? — понимающе спросила Елена Михайловна.
— Да, тут недалеко, — небрежно
И снова, как бывало, следила мать взглядом за сыном, скрывшимся за деревьями бульвара, а потом тихо пошла тем же путем, не спуская с него глаз, словно уже отправляла его в далекий и опасный путь, подобно тому, как в тяжкие дни войны провожали ее прабабки сыновей, призванных Долгом, который отдавал обратно порой одного из десяти. И ее Никита был теперь таким же сыном Долга.
Бережной ждал штурмана на пороге штаба.
Его вызов по браслету связи застал Вязова уже в пути:
«В штаб перелета. Немедля. Потом в Звездный комитет».
Пожали друг другу руки молча. Потом отправились ко Дворцу звезд.
Елена Михайловна издали видела, как встретились звездолетчики, как пошли дальше вместе.
— Ну, готов? — спросил Бережной.
— Еще бы!
— Каков голос из космоса? Что скажешь?
— Я не компьютер. Перебирать мириады вариантов не берусь. По мне в принятом послании двух слов достаточно. Первого и последнего.
— По твоему, это все-таки слова?
— Твердо. Обрыв и Крылов. А у Крылова может быть только один обрыв.
— Буксира, считаешь?
— Стокилометрового.
— А из-за чего?
— А вы как думаете, командир?
— Всякое думается. Двигатели пошли в разгон. Технический модуль рванулся. Без отказа техники не бывает.
— На то и люди при ней.
— Догнать оторвавшийся модуль не просто. Сам понимаешь.
— Значит, нам догонять придется.
— Верно рассуждаешь, штурман. А как насчет масштаба времени, о котором толковала английская «радиоледи»?
— Об этом пусть ученые договариваются. А наш долг — лететь, товарищей спасать.
— И ты готов? — испытующе спросил Бережной. Никита вспомнил Надю в своей куртке, предутренний туман и «слово», которое стремилась она с него взять.
— Если командир готов с переломанными ногами, то штурману сослаться не на что.
— Кости — это что! В пути срастутся! Раны мои к Земле не привязывают, хотя и на околоземной орбите получены. А как у тебя с «земными ранами»? Ежели в другое столетие лететь? А?
— Все поняла мать, да виду не показала.
— Настоящая женщина! Для этого матерью надо быть!
— Да, матерью надо стать, — повторил Никита, снова подумав о Наде.
Звездолетчнки уже входили во Дворец звезд, встретив на пороге седого и грузного академика Зернова. Он церемонно раскланялся с ними.
Надя и Бурунов трудились, программируя и корректируя программы для персонального компьютера академика Зернова.
Перед ними была совершенная электронно-вычислительная машина последнего поколения, воплощение «электронной мудрости», удивительное сочетание лазерной и биотехники. Компьютер этот способен был выбирать нужное решение из мириада вариантов. Он превосходно играл в шахматы, обыгрывал не только Надю и Бурунова, но порой даже и самого непобедимого академика, когда тот снисходил до такой забавы.