Доннерджек
Шрифт:
Деймон готовил чай, а Драм докладывал о том, как идет расследование:
— Элишиты, вопреки общему мнению средств массовой информации, решили отреагировать на выступления критиков чрезвычайно воинственно. В течение нескольких дней после беспорядков они вели себя весьма сдержанно и скромно, а потом — совершенно неожиданно — все переменилось. Линк?
Линк взял в руки тонкую фарфоровую чашку с чаем, смущенно поклонился Деймону и постарался привести в порядок свои мысли.
— Основываясь на лингвистическом анализе последних пресс-релизов элишитов, я пришел к
Деймон изучал цветок хризантемы, который распустился внутри его чашки. Затем повернул прячущееся за маской лицо к Линку. Поскольку глаза закрывали черные сетчатые пластины, эффект получался пугающим.
— Интересно. А каков второй вывод?
— Учитывая, что изменение в поведении элишитов произошло неожиданно, я предположил, что имело место какое-то совещание, чрезвычайно важное, во время которого и было принято решение перейти к новой политике. Дальше расследованием занимался Драм.
Десмонд поставил чашку и заговорил:
— Подтвердить догадку Линка оказалось совсем не трудно. У элишитов имеется несколько залов, оснащенных для совещаний одновременно в виртуальной и обычной реальности. Судя по сведениям регистрационных служб, официальным данным управления посадочными площадками и счетам за сервисные программы, в день, когда первый пресс-релиз, ясно показавший изменение в курсе элишитов, увидел свет, действительно проходило совещание высших представителей Церкви.
— В Нью-Йорке? — спросил Деймон.
— Совершенно верно. Выступления элишитов в прессе навели на число, с которого я начал свои поиски, и довольно быстро мне удалось обнаружить, что за несколько дней до этого в Нью-Йорке встречались старейшины Церкви.
Деймон скрестил руки на груди. И хотя лицо надежно скрывала маска, у его гостей возникло ощущение, что он нахмурился.
— Изменение в курсе — как вы выразились — привело к созданию нескольких весьма неожиданных союзов. Праздник элишитов быстро становится любимой темой, которую с удовольствием обсуждают самые разные группы, заинтересованные в сохранении свободы вероисповедания или свободы слова.
— И неудивительно, — кивнув, проговорил Драм. — Они купили кусок земли в Калифорнии и готовят новый праздник.
— Да. — Деймон повертел в руках чашку. — Чрезвычайно интересно. А теперь я попрошу вас поделиться со мной своими самыми неожиданными предположениями и, возможно, дикими выводами.
Линк взглянул на Драма, тот молча кивнул.
— Мы считаем, что элишитам кто-то советует, как им следует себя вести. И этот некто пользуется среди них огромным авторитетом. С Верховным Священником по-прежнему обращаются почтительно, но возникает ощущение, будто его передвинули на ступеньку ниже.
— Думаете, речь идет об одном из богов? Может быть, Бел Мардук?
— Нет,
— Значит, вы подозреваете… — подсказал Деймон.
— Литература, посвященная Церкви Элиш, утверждает, что ее прародителем явился эйон, но никто так и не смог этого доказать, а Церковь, естественно, твердит о божественном вдохновении.
— Но…
— Да, я думаю, что данный эйон в настоящий момент принимает активное участие в жизни Церкви Элиш и влияет на ее политику. Я подозреваю, что его цели параллельны — но ни в коей мере не идентичны — тем, о которых публично заявляют элишиты.
— И что?
Линк замолчал, не зная, стоит ли продолжать. Тогда заговорил Драм:
— Парнишка считает, хотя это звучит и дико, что основатель Церкви Элиш планирует нанести удар и захватить Веритэ. Путешествия богов и события в виртуальной реальности — всего лишь начало.
— Невероятно, правда? — сказал Линк. — Огромный компьютер не в состоянии подчинить себе реальность, которая его создала. И все же складывается впечатление, что именно так и обстоит дело.
— Я не знаю, как они намереваются претворить свои планы в жизнь, — заявил Деймон, — но подозреваю, что нам следует это выяснить, причем как можно скорее. Лично я не хочу жить в мире, в котором боги, вроде Бела Мардука, обладают неограниченной властью.
Он поднял чашку, салютуя своим гостям. Драм и Линк повторили его движение.
Тьма: шелковая паутина между багрянцем и золотом.
Доктор Лидия Хаззард проводила пациента до двери кабинета и передала молодого человека медсестре, которая проследит за тем, чтобы он получил все рецепты, а счет отправился по нужному адресу. Прикоснувшись к кнопке вызова интеркома, утопленной в поверхности ее рабочего стола из орехового дерева, Лидия сообщила в приемную, что освободилась и готова заняться следующим пациентом.
— Никого не осталось, доктор, — вежливо сообщила секретарша-андроид. — С остальными справятся автоматические системы.
— Спасибо, Делла, — поблагодарила Лидия. — Я выйду через заднюю дверь.
— Хорошо. Желаю вам приятно провести вечер.
— До завтра.
Вернувшись в свою квартиру, Лидия с радостью, чуть окрашенной чувством вины, обнаружила, что Алисы нет дома. И не в том дело, что она не любила дочь или не радовалась ее обществу; просто Алиса была очень сложной личностью, а Лидия — по необходимости — стала матерью-одиночкой.
Ее собственные родители с удовольствием ей помогали, но их заботы казались Лидии чрезмерными (они никак не могли забыть, каким необычным способом зачата их внучка), а кроме того, они так безобразно баловали девчонку, что Лидия потратила солидную сумму денег и завела няню-андроида. На нее и легла ответственность за то, чтобы Алиса не выросла эгоисткой.