Донор
Шрифт:
— То есть мы должны исходить из предположения, что Эми пересадили чужеродную почку.
— Да, — сказала Лиза тихо.
Разговор прервался — официант принес первые блюда. Подождав, пока он уйдет, Данбар сказал:
— Значит, если в теле Эми при эксгумации была обнаружена совместимая почка… она могла попасть туда через какое-то время после операции. Точнее, поскольку девочка умерла, почку должны были поместить в ее тело через какое-то время после смерти… Во время первого патологоанатомического вскрытия, конечно! —
Глаза Лизы расширились.
— Ты прав! — восхищенно сказала она. — Наверняка именно это и произошло. Но зачем?
— Давай подумаем. Для пациента находят донорский орган, «Медик Экосс» получает его… но вместо того, чтобы пересадить его, они используют пациента для своих экспериментов с животными.
— И если эксперимент заканчивается неудачно, они заметают следы, заменяя чужеродный орган на совместимый во время вскрытия! — закончила Лиза.
— Но как мы можем это доказать?
Повисла долгая пауза.
— Давай-ка сначала поедим, — сказал Стивен, беря вилку и нож. — Мы и так много уже сделали.
За ужином они говорили мало, в основном потому, что каждый был погружен в размышления. К кофе приступили, так и не придумав, как доказать свою теорию. Однако времени еще оставалось предостаточно, и оба были довольны уже тем, что удалось решить первую часть головоломки.
Выйдя из отеля, они неспешно побрели к пристани, чтобы полюбоваться на озеро в морозный вечер. Данбар первым нарушил молчание.
— Ученые-медики — грамотные люди, щепетильные, педантичные во многих вещах. Факты и цифры представляют для них первостепенную важность.
— К чему ты это говоришь?
— К тому, что я не встречал ни одного ученого, кто не вел бы записи.
— И?..
— Основное условие научной работы — аккуратно записывать все, что ты делаешь, чтобы опубликовать потом свои результаты в журнале. Кроме того, ты должен суметь предоставить доказательства своих теорий, если научное сообщество решит их затребовать. Вся твоя работа будет тщательно изучаться коллегами.
— Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, — сказала Лиза, поплотнее запахивая пальто.
— У Росса должны быть записи.
— Секретная записная книжка, ты хочешь сказать?
— В наше время это, скорее всего, окажется компьютерным файлом.
— То есть, если ты сможешь раздобыть эти записи, то получишь все необходимые доказательства?
— Именно на это я и рассчитываю, — кивнул Стивен. — Он просто обязан хранить отчеты по всем экспериментам — какие удались, какие не удались, какие из этого следуют выводы и что он собирается делать дальше.
— Звучит разумно. Но каким же образом ты собираешься заполучить эти данные?
— Я думаю, отчеты хранятся где-нибудь в лабораториях Росса. Мне
В глазах Лизы явно читалось сомнение.
— Послушай, тебе не стоит ввязываться в эту авантюру. Это опасно. Ты просто не представляешь, против кого собираешься выступить!
— Они не профессиональные преступники, — возразил Данбар. — Скорее, речь идет о нескольких амбициозных подонках, которые «срезают углы», чтобы ускорить свои исследования.
— Но они убили двух детей, и если наши догадки верны, убивают сейчас медсестру и ее мужа! Тебе не кажется, что это слишком высокая цена даже для самых амбициозных ученых?
Данбар вынужден был согласиться.
— Думаешь, я что-то упустил? — спросил он.
— Вполне возможно, и я бы не хотела, чтобы из-за этой ошибки ты… погиб, — тихо закончила Лиза.
— Я буду иметь это в виду.
— У тебя есть еще какие-нибудь идеи насчет изотопа?
Данбар покачал головой.
— Предполагаю, что эти люди слишком умны и осторожны, чтобы использовать вещество, которое может вывести на них. Такое впечатление, что они все продумали — включая замену органа в трупе на тот случай, если кому-то придет в голову его эксгумировать.
— Скоро все выяснится, — сказала Лиза по дороге к стоянке, беря его за руку. — Я чувствую.
Утром Стивен первым делом позвонил в «Сай-Мед» и попросил соединить его с Макмилланом.
— Сэр, вы просили меня увязать заявления медсестер с результатами вскрытия. Кажется, мне это удалось.
— Валяйте, удивите меня, — холодно сказал Макмиллан.
— Органы заменили после смерти, вероятнее всего, во время патологоанатомического вскрытия.
— После смерти?
— Я по-прежнему не исключаю, что в «Медик Экосс» проводятся эксперименты на детях с использованием органов животных. Они ждут, пока для пациента найдется подходящий орган, но, получив его, не используют по назначению, а оставляют в качестве страховки. Если эксперимент заканчивается неудачно, они заменяют орган животного на человеческий, прежде чем выдать тело для похорон.
— Господи, что за жуть, — сказал Макмиллан. — Теоретически такое, конечно, возможно, но, черт возьми, как это доказать?
— Я хочу попробовать, но мне нужно еще время.
— Но даже если предположить, что вы правы, Данбар, не думаете ли вы, что они должны были остановиться после первой смерти?
— Простите, не понял?
— Почему они не отказались от своих экспериментов после того, как умер первый пациент? Почему они продолжали, зная, что следующий эксперимент наверняка провалится?