Донор
Шрифт:
— Люблю тебя. Мне с тобой непростительно хорошо, ты делаешь меня счастливой женщиной, — произношу я, и он снова довольно улыбается. — Когда стараешься быть хорошим парнем. И … даже учитывая мои чувства, эту центрифугу эмоций, и перевёрнутую с ног на голову жизнь, я бы хотела поговорить с тобой серьёзно. О будущем. О планах. О мечтах. Время пришло, Марк.
По его лицу скользнула тень смятения:
— Я понимаю, о чём ты, Мэл. Могу заверить — у тебя будет всё, … кроме детей, — вмиг стал собранным и мрачным, по привычке въедаясь в меня испытывающим взглядом. — Выдержат твои чувства подобный расклад?
Он ждёт, что
— Ты же в курсе, что я хотела родить от Кита? — очень тихо возражаю я.
— Ещё бы я не в курсе! Но мы заключили сделку с кодовым словом «Джипси». Вот ради этого я перевернул все мусорные баки в городе. Я вернул тебе твою кошку в обмен на твой отказ от этой затеи. Я надеюсь, мне не стоит объяснять, почему я против? — скрытые эмоции его просто сейчас порвут на части, ему даже не хватает воздуха.
Зная его хотя бы даже так мало, я, конечно же, понимаю его позицию. И вот по этим серым глазам, таким внимательным и проникающим, я вижу, что должна сделать это прямо сейчас. Сделать выбор. Что странно — колеблюсь не долго. Раньше эта цель помогала мне выжить, я дышала мечтой стать матерью. Я так сильно любила Кита, так жёстко размазала меня его потеря, а я всё цеплялась за память. … Но вот через два года громом грянули новые чувства к Марку, свалились, будто с неба и взяли в кольцо, и теперь я не хочу ранить его, не хочу потерять, … не хочу, чтобы между нами стоял Кит. Боже, я больше не горю желанием рожать ребёнка. … И если мы с Марком будем вместе, возможно его бесплодность не обесцветит нашу жизнь. Я должна принять решение взвешенно, потому что потом уже невозможно будет повернуть назад. … И сейчас я хочу выбрать Марка Винздора. Я так сильно вобрала его в своё сердце, что для меня уже не существует других вариантов. Я привязалась к нему и привязала его к себе, теперь я ответственна за него, ведь этот броненосец, оказывается, такой чувствительный.
— Ведь мы будем друг у друга. Значит, наша жизнь и так будет полной, учитывая твой разряд по вредности, — робко улыбнувшись, киваю ему. — Ты прав. Ради будущего там, где есть «ты и я» мне стоит отказаться от своих прошлых идей, потому что я понимаю, что иначе наши отношения будут невозможны.
…Он просто потрясён! По-моему, он не ожидал услышать столь быстрый прямой ответ:
— Ты, правда, это сделаешь?! — выдыхает Марк, всё ещё не веря услышанному. — Между мной и материнством ты выбираешь меня? …А если это всего лишь эмоциональный импульс? Что если через несколько лет ты пожалеешь о своём влюблённом порыве?
— Я не оракул, чтобы сказать тебе, что будет через несколько лет, но сейчас я не могу оставить тебя одного, — почти шепотом, но очень уверенно заявляю я. Марк отводит взгляд, опускает голову, взволнованно переваривая. Прежде чем он закрыл глаза, я заметила там блеснувшую влагу. … Момент откровения. Возможность обнажить душу. Показать своё настоящее лицо. Марк смотрит на меня с такой любовью, но не может произнести это вслух.
— Мэлани, — шепчет он моё имя. — Каким же чудом я тебя заслужил? Мне страшно, Мэл. … Ведь если ты уйдешь — ты меня уничтожишь полностью.
— Это взаимно. Но я люблю тебя, Марк.
— Это взаимно, — соглашается
— Никогда! — смело заявляю я, целуя его. — Никогда до меня, Марк Винздор не был так счастлив. Привыкай теперь и дорожи!
— У меня есть большой сейф — ты туда как раз поместишься, — переходим на шутки, от сложного к простому.
— Ого, сердце размером с сейф? — лукаво улыбаюсь я с видом «я знаю, что ты ко мне чувствуешь».
— По возвращению, я хочу тебе показать кое-что. И рассказать, пожалуй, тоже. Ты так глубоко забралась в моём лабиринте, горошина. Ты просто упёрлась носом в моё сердце.
Чувственный момент, в котором сосредоточилась и замерла целая вселенная, прерывает мой трезвонящий телефон, чтоб его! Мама! Только она может так виртуозно вклиниться, рычу, хватая трубку:
— Да?
— Мэлани, ты серьёзно собираешься сегодня улетать? — нападение, самая проверенная тактика моей мамы. — Между прочим, приехал твой отец, ты его два года не видела, и он тоже, представь себе, хочет познакомиться с твоим мужем! А ещё, мне кажется, ты намекала, что хотела бы проведать могилу Кита, его родители жаловались, что ты так с ними нормально и не поговорила. Это потому что у тебя появился собственник, который наложил на тебя лапу? Или ты от любви потеряла голову? Я уже молчу о том, как ты обошлась с собственной матерью! Я совершенно тебя не узнаю!
— Боже, мама, не начинай! Как, интересно, я с тобой поступила? И я не знала, что папа тоже собирался приехать.
— Он рванул на самолёт, как только получил от меня сообщение, что его дочь вышла замуж, и даже не соизволила поставить нас в известность! — ну вот, понеслось, чувствую, что мы сейчас с ней снова поссоримся, а потом она будет изображать сердечный приступ, чтобы мне стало стыдно. Но тут, касаясь моей руки, Марк привлекает к себе моё внимание.
— Скажи ей, что мы пообедаем с ними, — шепчет он. — И улетим вечером. Я поменяю билеты.
— Тогда ждите нас на обед, мы улетим вечерним рейсом, — бросаю я, отключаясь, давая время остыть и ей и себе. — Почему с ними так трудно, и не важно, пятнадцать тебе лет или тридцать? — вздыхаю я, улыбаясь Марку извиняющейся улыбкой. — Прости.
— Мне быть с ними помягче или пожёстче? — хмыкает он. О да, зная мистера Винздора, в каком напряжении он держит своих сотрудников — моих родителей, при желании, он укатает в асфальт всего лишь парочкой фраз. Уже представляю себе этот обед.
— А есть что-то среднее? — строю ему умоляющую рожицу, он сгребает меня в охапку, я прижимаюсь к его груди, прячу лицо, и не могу сдержать вздох. — Я хотела бы ещё сходить на кладбище.
— Не против моей компании? — тут же спрашивает он.
Поднимаю голову, смотрю на него долгим взглядом, проникая в центр лабиринта, затем тянусь к его губам и целую с томной нежностью, очень нежно, не спеша, ещё и ещё, словно пришиваю к нему каждую свою клетку. Кончики моих пальцев с трепетом касаются его лица, зарываются в волосы, мы прижимаемся друг к другу всё сильнее.
— Что же ты делаешь, Мэлани, ты бесповоротно сводишь меня с ума, — с удовольствием стонет Марк.
— Я не против, свести тебя с ума, ласкать при любой возможности, и совершенно не против твоей компании, — шепчу, захлёбываясь от чувств.