Донские перекаты
Шрифт:
Приняв на себя командование сухопутными войсками, Гитлер вскоре убедился, что его решение не произвело никакого положительного эффекта на действия армии, когда начался второй этап немецкого наступления на Москву. А начался он, как и предусматривалось планом операции «Тайфун», 15 ноября. К началу декабря гитлеровским войскам был нанесён серьёзный урон. 6 декабря войска Западного фронта начали контрнаступление севернее и южнее столицы, а соседние фронты двинулись на штурм ослабленных и разрозненных частей вермахта в районе Калинин (ныне Тверь) – Елец.
Сказать, что это сражение, развернувшееся на широком фронте, далось Красной Армии легко, нельзя. Фашисты оказывали жестокое сопротивление. Только через 10
Оказалось, что, когда нас совсем прижмёт, мы умеем действовать слаженно и уверенно. Гитлер, командующий сухопутными войсками, ничем не мог помочь Гитлеру-Главнокомандующему…
«…Если бы тогда, – размышлял в своих воспоминаниях Г. К. Жуков, – можно было получить от Ставки Верховного Главнокомандования хотя бы четыре армии на усиление (по одной для Калининского и Брянского фронтов и две для Западного фронта), то мы имели бы реальную возможность нанести врагу новые поражения, ещё дальше отбросить его от Москвы и выйти на линию Витебск – Смоленск – Брянск».
Ох, Ева, Ева! Её утешительный для Гитлера прогноз не осуществился ни через неделю, ни через две, вообще никогда. Как всё-таки женщины нещадно обманывают мужей. Даже таких могущественных и впечатлительных. Что уж говорить о нас, простых смертных…
Не буду загружать вас рассказом о дальнейших фронтовых перипетиях битвы за Москву, благополучный исход которой всем известен. Но радость победы была омрачена тем, что на этом участке советско-германского фронта Советский Союз потерял 658 279 человек, из которых 514 338 – безвозвратно. Напомню, что последняя цифра может быть неточной, так как в первые месяцы войны потери учитывались редко.
Но и гитлеровцы только под одной Москвой понесли неизмеримо больше жертв, чем за многие месяцы войны с другими государствами Европейского континента. Потери Германии составили более полумиллиона человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15 тысяч машин и много другой техники. Немецкие войска были отброшены от Москвы на запад на 150-300 километров. Однако особенно утешаться было нечем. Понимая, что Гитлер на этом не успокоится, от него можно ожидать в любую минуту повторения наступательных действий, советское командование вынуждено было держать на столичном направлении значительную часть войск, которые были необходимы для терпящих бедствие сражений в Крыму и на Украине, где советская военная кампания была совсем неутешительной.
Если бегло подвести итоги первого полугодия войны, которое не совпадает с календарным (оно закончится зимой 1941 года), то к активу Красной Армии, тяжело сдерживавшей фашистский напор, прежде всего следует отнести – при многих наших поражениях – тот неоспоримый факт, что в ходе Второй мировой войны фашисты, смело покорявшие Европу, которая в большей части случаев практически не оборонялась, а имитировала оборонительные действия, сдаваясь на милость победителей через считаные дни или недели, впервые были вынуждены перейти к обороне.
С этим фактом непосредственно связан другой, свидетельствующий о том, что первый год вооружённого советско-германского конфликта предопределил неизбежность будущего краха вермахта. Активная оборона Красной Армии сорвала фашистский блицкриг не только за несколько недель, как рассчитывал Гитлер, но заставила гитлеровцев топтаться у лакомых объектов месяцами, уподобляясь крыловской лисице у винограда, хитроумно ссылавшейся на недоступность его из-за незрелости. В конечном счёте, несмотря на безрадостные поражения советской армии на различных участках обширного фронта, война стала
Уже во втором полугодии Великой Отечественной войны, то есть в 1942 году, не уступив нам Харьков, в боях за Сталинград немцы вынуждены были для пополнения своих войск снимать дивизии с западноевропейского театра военных действий. Да, в первые месяцы войны мы потеряли значительную часть своей территории, но заработавший в это время эвакуированный на восток наш оборонный конвейер позволил Советскому Союзу обрести второе дыхание, позволившее не только сравняться с Германией по вооружению, но и превзойти её. Это стало залогом наших «отложенных» побед, в то время как у фашистов был, по выражению Манштейна, реестр «утраченных побед». Я уж не говорю о том, что нам удалось не сдать врагу Москву и Ленинград, что имело огромное морально-политическое значение.
Глава третья. Харьковская катастрофа
1
Несмотря на то, что оборона Москвы, перемежавшаяся наступлениями и контрнаступлениями советских войск, стоила нам немалых жертв, Сталин был доволен результатами сражения («утёрли нос извергу») и не скрывал этого. Он стал разговорчивее, улыбчивее, но, уверовав в правильность своих действий (ошибки допускали те, кто не прислушивался к его мнению), стал ещё менее сговорчивым.
Сталину подумалось, что теперь успехи пойдут раз за разом, как из рога изобилия. Но такое случается у прирождённых счастливчиков, Иосиф Виссарионович к ним не принадлежал. Госпожа удача посещала его не раз за разом, а через раз, чтобы не избаловать человека, который и так с избытком любил самого себя.
Недостатком самовластного руководителя государства было нетерпение. Он был нетерпелив как в хороших делах, так и в плохих. Уверенный в правильности своих замыслов и решений, он стремился осуществлять их незамедлительно, чтобы лишний раз убедиться в своей прозорливости. Но удача, как неверная жена, изменяла ему. Добиваясь собственными усилиями нелёгких успехов в жизни, он был скуп на похвалы другим, успехам которых потворствовала судьба. Льстивость и подобострастие, с помощью которых многие устраивают свою карьеру, у горца напрочь отсутствовали. Льстивость бывает бескорыстной только у людей, уверенных в себе. Вы можете привести хоть один случай, когда Coco, Коба или Иосиф Виссарионович кому-нибудь подольстил? Я не могу. А был ли он подобострастен к кому-либо? Мозги вывернете наизнанку, но всё равно не вспомните такого случая. Уверенность в себе, доходящая до самоуверенности – вот фирменный стиль его жизни, который мог смягчаться исключительно в дипломатических ситуациях, да и то не всегда. А только тогда, когда дело касалось судьбы страны.
Январь 1942 года не предвещал Сталинграду ничего трагического. Город мирно трудился до лета на достаточно приличном расстоянии от театра военных действий, хотя воевали в нём отнюдь не бутафорским оружием. Волга была далеко от Одера и Эльбы, проявивших к ней свою воинственность. Более того, город был наполнен оптимизмом от только что завершившейся битвы за Москву. Страна радовалась, как может радоваться больной, прикованный к кровати, вернувшись из приблизившегося мира иного к новой жизни. Праздник со слезами на глазах, когда предпраздничные дни видятся сквозь туманные очертания. А настроение находится не на грани веры, родившейся из неверия и обильно сдобренной скептицизмом, который не позволял ликовать, а именно сдержанно радоваться: то, что было, забыть невозможно; то, что будет, омрачалось возможностью повторения того, что не поддаётся забвению.