Донской дозор
Шрифт:
Хозяйка вышла из комнаты, а две клыкастые физиономии беса со зловещей улыбкой, склонилась над трясущимся рыжим парнем.
Николай лежал на широкой платформе, распятый и пытающийся вырваться из стальных оков, а тяжёлый пресс медленно опускался на него готовый вот-вот раздавить беспомощного парня. Стоящий возле рычага управления прессом волосатый монстр с горящими адовым огнём глазами, дико смеялся и продолжал нарочито медленно вращать рычаг, следя за метаниями своего пленника и наслаждаясь ими. Вот уже стальная плита прикоснулась
Дьявол! Да когда же всё это закончится?!
Николай грохнулся в очередной раз с дивана на пол и тут же вскочив, огляделся вокруг. Он находился дома. За окном уже давно рассвело. Хмурый Николай побрёл к умывальнику. Если он так будет продолжать просыпаться, падая с дивана, то ему лучше на такой случай запастись парашютом или хоть соломку подстелить. Бред! Он помотал головой, отгоняя дурацкие мысли, и принялся умываться. Умывшись и позавтракав, хотя аппетита и не было совсем, но завтрак это святое (как говаривал их старшина - не поешь с утра, весь день насмарку), Николай стал размышлять о предстоящей работе. Как бы на всё это плюнуть? Не хотел, ох, как он не хотел идти к Марфе Игнатьевне. От этой работы он стал нервным и раздражительным. А постоянные кошмары мучавшие его по ночам... В них только Крюгера не хватает...
– Коленька, ты прям, точен как часы, - Николай обалдело воззрился на стоящую в калитке своего дома улыбающуюся Марфу Игнатьевну, - ну ты заходи, а я побежала. Извини, дела.
Перед глазами Николая мелькнули её лёгкие светлые, наполненные солнечным светом волосы, он переступил порог калитки, и...
Время работы опять оказалось провалом в памяти. Остались только ужас и тошнотворное чувство после того как Николай оказался вечером за калиткой этого таинственного дома. Как ему хотелось вспомнить всё, что он делал на этой необычной шабашке, но как... как восстановить в памяти все эти события? Что предпринять? С такими мыслями Николай брёл по улице, всё дальше и дальше удаляясь от дома Марфы Игнатьевны...
– Слушай, Крыков, - капитан Федосеев, участковый ленгородского отделения милиции, подошёл к околачивающейся, возле здания главного вокзала, компании Васьки, и не обращая на стоящих вокруг него дружков Крыкова, схватил того за грудки и прижал к вокзальной стене, - тебе не кажется, что ты перебарщиваешь со своими братками? Скажи этим уродам, что бы ни дёргались, а иначе я тебя придушу на месте, - как бы между прочим бросил он.
– Ты ведь знаешь, я с тобой церемонится, не буду.
Испуганный Васька махнул рукой своим, дернувшимся было ему на помощь дружкам, и прохрипел, задыхаясь от жёсткой хватки капитана:
– Всё в порядке, мужики, мы сами разберёмся. Только участковый разъясни, в чём я виноват? Я ни как не въеду в твой базар?
– Васька развел руки, повернув их ладонями к капитану, мол, не прячу я никакую змею у себя за пазухой.
– Не въедешь, - Федосеев приблизил свои полные ненависти глаза, к испуганным глазам Васьки, - я тебя, кажется, предупреждал, что бы ты со своей бандой не показывался
– и капитан ощутимо тряхнул Ваську, да так, что тот с глухим звуком треснулся затылком о стену.
– Ну, предупреждал, - Крыков поморщился от удара.
– Так с каких это...
– Федосеев опять притянул беспомощного Крыкова к себе, - С каких это пор ты со своими придурками рассекаешь по Лендворцу? Мало того, что парень в коме лежит в больнице, и всё улики говорят против твоей шайки, так ещё стали люди пропадать. Что твои уроды сделали с девушками из общаги кожгалантереи и рыжим парнем? Правда он тоже не лучше вас всех, но у него папаша не маленькая шишка, и он весь следственный отдел района на уши поставил, а это уже не игрушки. Сядешь ты со своими гориллами, если выяснится, что вы в этом замешаны. И не помогут вам тогда никакие деньги.
– Слышь, начальник, - возмущённый Васька попытался вырваться из рук капитана, - А ничего, что и Митяй с Коляном пропали тоже? Может и их, на меня тоже повесишь? Прежде чем наезжать, предъяви доказательства в моей вине, а до этого я сам вроде как пострадавший, - у Крыкова всё же получилось, вырваться из хватки капитана.
– Нашёлся пострадавший, - зло проговорил Федосеев, поправляя ворот форменной рубахи, - а почему не заявили об их исчезновении? Родители их, почему молчат?
– А они не местные, - ответил Крыков, - Да и я думал, что они объявятся, но раз такие расклады пошли о пропаже людей, то чую, они тоже попали под раздачу.
– Где их последний раз видели, - уже спокойней поинтересовался участковый.
– Мы были с ними на дискотеке,- ответил один из дружков Васьки, - втроём. Но когда они исчезли, я был как раз в сортире. А когда вернулся, то мне сказали, что они отвалили с какой-то крутячей бабёнкой, и вроде того что они её знали.
– Это всё?
– выслушав парня, поинтересовался капитан, - А как она выглядела? Что при этом сказала? Хоть что-то ещё знаешь?
– Не знаю я больше ничего. Если хотите подробности, попытайтесь поинтересоваться у Вади, он мне всё это рассказал.
– Давай его данные. И не строй из себя тут партизана. Дело серьёзное, или хочешь свидетелем пойти? Я тебе это могу устроить запросто, - Парень отрицательно покачал головой и выложил, всё о том, где можно было отыскать Вадю. Записав всё в записную книжку, Федосеев посмотрел суровым взглядом на Крыкова:
– Если не хотите проблем, то советую вам валить из города, на месяцок, другой. А то лучше и вообще здесь не появляться. Иначе сидеть вам братцы-кролики, не по этому делу, так по другим. Ваши закидоны уже многих достали.
– Может его рехтануть?
– посмотрел в след удаляющемуся участковому, Хомяков, которого Крыков на время отсутствия Митяя назначил своим помощником.
– Хомяк, ты вообще не шаришь, - повернулся в его сторону раздраженный Васька, решивший сорвать зло на своём помощнике, - мало нам проблем с этими исчезновениями, которые на нас хотят повесить?