Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков

Коваленко Г.

Российское правительство, подробно осведомлённое о готовящемся предприятии, предложило Турции через крымского хана мирные переговоры. Иван Грозный писал в грамоте к Давлет Гирею: «Салтану следовало рать зачинати, коли б от нас ему какая недружба дошла. Салтану турецкому пригоже с нами обослатись и на нас проведати, какая ему недружба от нас дошла. И коли еалтанов у нас посланник будет и мы с ним о всем переговорим. И те речи все ведоме будут за что промежи нами нынеча недружба чинитца. И мы толпы поговоря с салтаном с турецким и с тобою братом нашим в дружбе будем, как будеи пригоже.»

Одновременно с этим, для предупреждения выступления Больших ногаев на стороне турок весной 1568 года к ним был послан посол Семен Мальцов. К естественному

союзнику Ирану в мае 1569 года был отправлено посольство с предложением союза против Турции. В Иран послали 300 (?) орудий, 4 (?) тысячи ружей и 500 стрельцов для обучения персов «огненному бою». В ожидании нападения на Астрахань были отложены походы в Литву и Лифляндию. Астраханская крепость укреплялась, увеличился ее гарнизон.

На Дон так же стали приходить известия о подготовке турками большого похода на Астрахань. И о доставке турецким флотом в Азов запасы продовольствия, оружия и боеприпасов к нему. О том, что, начали прибывать первые отряды экспедиционного турецкого корпуса. Казаки сообщили о начавшихся приготовлениях в Москву и сами стали готовиться к вражескому нашествию. Несколько небольших казачьих отрядов продолжали участвовать в Ливонской войне, принявшей затяжной характер. Противники, перестали вести крупномасштабные операции, действуя небольшими отрядами.

***

1569 г. В марте 1569 года в Кафу начали приходить турецкие корабли с янычарами. Начало вторжения было назначено на 26 апреля. Однако начало похода было отложено – турецкий султан изменил план войны, который теперь предусматривал одновременное двустороннее наступление на Россию – через Азов на Астрахань и юго-восточные земли, и через Польшу – на западные российские территории. К польскому королю Сигизмунду был отправлен турецкий посол Ибрагим Страта с просьбой султана, пропустить через польские земли турецкие войска, для нападения на Россию. Сигизмунд, опасаясь, что турки не просто пройдут по его территории, но и утвердятся на ней, отказал. И султану ни чего не оставалось, как приказать своим войскам из Кафы и Азова идти на Астрахань. 31 мая 1569 года турки двинулись из Кафы на 220 судах и 400 телегах. Часть янычар во главе с Касымом, вместе с крымскими татарами пошли сухопутным путем. Турецкий султан, уверенный в победе своего пятнадцатитысячного янычарского корпуса над русскими войсками, разрешил своим воинам, участвующим в походе, брать деньги в долг за счет продажи пленных, которых намеревались набрать в Астрахани.

В состав объединённой армии входило от 25 до 50 тысяч конницы Давлет Гирея и от 17 до 30 тысяч янычар и спагов под командой кафинского паши Касыма и паши Пелеги. Пушки, порох, ядра, продовольствие и землечерпальные орудия турки везли Доном, под охраной янычар. По плану компании, турки должны были достичь Переволоки, между Доном и Волгой и прорыть в этом месте канал, соединив таким образом две великие реки, для прямого сообщения с Астраханью.

Казаки, узнав о входе в Дон огромного турецкого флота, выступлении в поход крымского хана Давлет Гирея с конницей, а так же янычар и спагов паши Касима, почувствовали себя между молотом и наковальней. Евграф Савельев в своей «Истории Казачества» говорил: «При движении этой силы по Дону пронёсся слух, что турки идут для конечного истребления казаков. Донцы, устрашенные этой вестью, оставив свои городки, скрылись в степи». Но так ли это было в действительности? Справедливы ли упрёки Российских историков в трусости и слабости казачества, не посмевшего погромить слабо охраняемый турецкий флот? По словам русских пленников, находившихся на турецких галерах, турки час от часу ждали нападения казаков, так как глубокая посадка судов заставляла то и дело их разгружать и тащить пушки берегом «с трудом неописанным», но последние так и не появились.

Вот как описывает эти события бывший в плену у турок русский посол к нагайскому наследнику Семён Мальцов: « А шли Доном турки с великим страхом, живот свой отчаяли. И где, государь, были мели и они пушки на берег возили, да

суды волочили. И которые были на каторгах янычары христиане греки и волошане и они тайные дела мне сказывали. А тому дивились, что государских людей на Дону и казаков не было. Только б деи такими тесными реками турки ходили по фряской и по можарской земле, и они б всех побили. Хотя б деи было казаков две тысячи и они б нас руками поймали, такие на Дону крепости. А казаки ваши Дон покинули. Такое им богатство где еще видети? Только бы на наши каторги на Дону казаки пришли, а у нас у христьян у многих мысль – хотим ко государю вашему».

Верно ли это? И что же произошло в действительности, ведь ни до того, ни после, ни кто, и ни когда, не смел, обвинить казаков в трусости. Ответы на эти вопросы нужно искать во внимательном изучении русской истории этого времени, и обстановки сложившейся на Дону. Война с Ливонией и Польшей была в самом разгаре и часть донских казаков, от 1000 до 3000, находилась на западном театре военных действий. Другая их часть сторожила татар на Миусе, и нагаев у Волги. Оставшиеся в городках казаки не знали истинных намерений турок и татар. Они не без оснований полагали, что те хотят не только захватить Астрахань, но и истребить их городки, расположенные на реке. Для их защиты, от крупных сил неприятеля, оставшихся казаков не хватало.

По обычаю, донцы в таком случае съезжались по 3 – 4 городка в одно «крепкое» место, где общими усилиями отражали врагов. Но в данном случае, все их городки по Дону становились лёгкой добычей турецкого флота. Казаки перенесли свои городки в «крепкие» места на мелководных притоках Дона. На это нужны были время и силы, а их то, как раз было мало. Ведь часть оставшихся на Дону казаков вела наблюдение за турецким флотом и войсками паши Касыма и Давлет Гирея. Кроме того хан, для отвлечения неприятеля, бросил часть своей конницы на Сев. Донец, где в районе современной станицы Митякинской располагались городки атамана Ивана Мотяки. По всей видимости, ещё одна часть казаков была отправлена им на помощь, но она запоздала, так как бывшие в городках казаки не сумели их отстоять, и были «сбиты с куреней».

Это подтверждается послом Новосильцевым, отправленным в 1570 г. Иваном Грозным в Турцию. Из него мы узнаём: «Касим – бег ходил войной вместе с крымцами и турками на Астрахань и побил на Донце на Северском казачья атамана, Иваном зовут Мотякин, а с ним было казаков сорок». Это сообщение подтверждается другим источником: «…И как… крымской (хан) пошел к Азторохани, и побил на Донце на Северском, казачья атамана, Иваном зовут Мотякин, … и прислал к турецкому… гонца, что он взял казачий город, атаманов и казаков убил, … и турской… тому стал быти весел». Самое замечательное в этом сообщении, то, что крымский хан описывает разгром небольшого казачьего городка и гибель 40 донцов, как значительную победу, достойную внимания турецкого султана.

Немногие оставшиеся казаки охраняли свои семьи, укрывавшиеся в глухих малодоступных местах, или ушли на соединение с русскими войсками. Дон фактически опустел. Это и позволило турецкому флоту беспрепятственно дойти до Переволоки. В районе станицы Качалинской произошло соединение турок шедших рекой, с конницей Давлет Гирея, спагами и янычарами Касым паши. 15 августа, по словам Карамзина «началась работа жалкая и смешная». «Турки не хотели слушаться и говорили, что паша безумствует, принимая такое дело, для коего мало 100 лет, для всех работников Оттоманской империи».

Ситуацию осложнила ссора между пашой Касымом и Крымским ханом, со страхом ждавшего появления русских войск и казаков. Однако турецкий командующий упорствовал и отказывал возвращаться в Азов без успеха, боясь гнева султана. Он велел волочить тяжёлые галеры к Волге. Удушающая жара и безводье, до крайности изнурили турок, готовых в любой момент взбунтоваться. Положение спасло появление в стане османов астраханских послов: «На что вам суда – сказали они: мы дадим их вам сколько хотите; идите только избавить нас от власти россиян».