DOOM: Ад на Земле
Шрифт:
— Интересно, какой здесь уровень радиации, — подумал я вслух.
— Разве это важно? — удивилась Арлин, продолжая бег. — Не похоже, чтобы в этот район сбрасывали бомбы.
— Если мы не видели, как их сбрасывали, это еще ничего не значит, — возразил я.
— Какой смысл проводить ядерную атаку в пустыне? Здесь и так ничего нет.
— Можно бомбить военные базы Кроме того, не забывай, что как раз в таких местах и ведутся ядерные испытания.
— Ты говоришь о войнах, которые устраивают люди, Флай. Об их войнах и их приготовлениях к войне. Но мы
— Некоторые из этих бестий пухнут от радиации, как на дрожжах.
Арлин бросила носиться по песку и села Потом молча, сосредоточенно высыпала песок из правого ботинка и, принявшись расшнуровывать левый, ответила:
— На базе тоже был не самый полезный для человека уровень радиации, но он ни в какое сравнение не идет с масштабным применением ядерного оружия.
Наконец-то дошло.
— Думаю, ты права, так что можешь поблагодарить меня за старания приземлиться именно здесь, а не где-нибудь в другом месте.
— Ха! — возмутилась Арлин. — Нам просто повезло. Ты приземлился там, где получилось.
— Сноровка и упорство, дорогая леди Когда-нибудь я объясню тебе свою теорию удачи.
7
Я не смог отказать себе в удовольствии усесться рядом с девушкой на песочке. Я наплевал на внутренний голос, который вкалывал сверхурочно, чтобы помочь нам выжить Он втолковывал, что нельзя терять ни секунды: монстры могут настигнуть нас в любой момент и отнять нашу маленькую победу.
Однако наступает мгновение, когда следует все послать к черту — но только на мгновение. Мы с Арлин пережили недавно такой ужас, с которым не сравнятся даже монстры или смерть в космосе. Мы на своей шкуре испытали, что такое потерять рассудок и обрести его вновь.
Арлин начала насвистывать «Молли Мелоун». Она выбрала одну из немногих песен, слова которой я знал. Я подхватил. «В прекрасном Дублине жила…» Не хватало только бутылки лучшего в мире виски «Талламор даю». И случилось так, что от нашего пения длинные тени окутанной сумраком Юты превратились в свежие прогалины Ирландии. Пришел ли этот ад и туда? Неужели Дублин захватили демоны, и обезумевшие люди видят в своих кошмарах не марсиан, а маленьких зеленых эльфов? А в других концах планеты? Дальше я отказывался думать.
Сейчас простиравшаяся кругом пустыня была для нас весь мир. Здесь решится, как решалось на Деймосе и еще раньше, на Фобосе, что мы можем сделать для себя, для рода человеческого, для Вселенной. Придет время, когда мы поймем, что мир един.
Я блаженно откинулся на спину и наблюдал за вспыхивающими на темнеющем небе звездами.
Когда опустилась ночь, мы увидели свет — прямо на востоке. Я готов был спорить, что это Солт-Лейк-Сити. Собрав уцелевшие после падения пожитки, мы пошли на свет. Первый привал устроили в девять, второй в полночь.
— И как долго, ты думаешь, мы будем идти? — спросила Арлин.
— Не
Сумка с продуктами перенесла приземление так же безболезненно, как и мы. У нас была вода, а еще печенье и овсяные хлопья. И фонарики (которыми мы из осторожности не пользовались). Но мне чертовски хотелось заиметь хоть какое-нибудь оружие — кроме упакованного вместе с едой жалкого столового ножа.
Мы передвигались ночью, а спали днем. Как-никак я смотрел «Лоренса Аравийского». После Фобоса и Деймоса, после того, как нас едва не разнесло в клочья, когда мы врезались в старушку Землю, после всех мытарств черта с два я здесь сдохну! Невада куда больше для этого подходит, чтоб мне провалиться!
Воды хватило на дольше, чем съестного. Отсыпаясь днем, мы жались друг к другу от холода. Можно было развести костер, но не хотелось без особой нужды засвечиваться. И еще одно, довольно жуткое обстоятельство подстегивало нашу подозрительность, хотя пока никаких неприятностей не произошло.
Первым его заметила Арлин.
— Я не слышу никаких звуков, — сказала вдруг она.
— Что ты имеешь в виду?
Наш топот гулким эхом разносился в ночи, пока мы брели на световое пятно, которое стало больше, чем три дня назад.
— Все эти ночные зверушки, совы какие-нибудь…
— Ты думаешь, в пустыне есть совы?
— Не знаю, может, и нет. Но кто-то должен быть. Жуки. Ящерицы. Никого ведь нет. Я задумался.
— Если это конец света, должны бегать дикие собаки.
— И койотов тоже нет. Ничего. Даже самой малости. Конечно, если все уничтожено…
— Нет, не может быть. Нас бы давно наизнанку вывернуло от отравления или радиации. И свет впереди, там явно происходит какая-то жизнь.
— Надеюсь, — отозвалась Арлин. — Так ты считаешь, это Солт-Лейк-Сити?
— Должен быть Солт-Лейк-Сити.
— Солт-Лейк-Сити, штат Юта?
— Ну разве что во Флориде подморозило.
Следующие шагов сто Арлин молчала, потом смущенно кашлянула.
— Хочу тебе кое в чем признаться, Флай. Еще раз.
— Давай. Можешь хоть сто раз.
— У меня возникли кое-какие проблемы с мормонами, с их церковью…
Было нелегко разглядеть в темноте лицо девушки. Если б на небе светила полная луна, а не этот обглоданный огрызок, повисший словно серп!
— Ты принадлежала к мормонской церкви?
— Нет, но мой брат принадлежал. Какое-то время.
— Ты винишь церковь в том… в том, что произошло?
Арлин покачала головой.
— Да нет. У него были проблемы до того, как он стал мормоном. И после, когда он порвал с церковью.
— Ты думаешь, брат может оказаться здесь?
— Не-а. Мы жили в Северном Голливуде. Он уехал в Юту, когда стал мормоном, а после разрыва не знаю, куда делся. Мне плевать, хоть вообще с ним больше не видеться.
— Обещаю молчать об этом.
— Я не для того рассказываю, — продолжала Арлин. — Пока брат был с ними, я страшно увлеклась их учением. Читала разные книги, в их защиту и против. Особенно Книгу Мормона.