DOOM: Ад на Земле
Шрифт:
А температура все росла. На почтовых ракетах есть защитный слой — но он рассчитан на условия Марса.
И теперь нас просто поджаривало. Температура подскочила до семидесяти градусов, я хватал ртом воздух, каждый вдох обжигал легкие. Кожа покраснела, я почти не соображал, что делаю. Еще минута — и нам пришел бы конец.
6
— Флай! — завопила Арлин. — Пусти кислород! Он нагреется и выдует жар!
— Ни за что! — запротестовал я.
— Почему?
— Нам
— Ну тогда мы испечемся, как лепешки.
Так мы по очереди выкладывали друг другу гадости. Прямо как муж и жена.
В результате я сделал, как она сказала. Стало гораздо легче. Мозг по-прежнему пылал, но я, по крайней мере, мог соображать.
— Так какие системы у нас не работают? — все еще задыхаясь, спросила Арлин.
Момент показался мне подходящим для того, чтобы быть до конца откровенным.
— Раз уж ты заговорила об этом, — небрежно заметил я, то единственное, что меня беспокоит, это система посадки.
— Что?
— Та штуковина, помнишь, нам бы не помешала. Как же она все-таки называется? Ах, да, воздушная тормозная система.
— Прошедшего не воротишь, — Арлин вздохнула. Будь в нашем коконе побольше места, она бы еще и плечами пожала. — Прости, что так тебя подвела.
— Глупости! Мне самому мерещилось черт знает что, и я тоже был на грани. Ты сдала первой просто потому, что… меньше.
Мелькнула мысль, что в данной ситуации диспут можно было бы и отложить.
— Так как же мы посадим милую крошку? — поинтересовалась Арлин, зевая во весь рот.
Я считал, что нужно попробовать сесть где-нибудь на суше. Живыми или мертвыми — у меня не было настроения плавать. Если мы выживем, на Земле перед нами все дороги открыты — выбирай конечный пункт и тащись.
Мы не могли терять времени. Благодаря трюку с кислородом концентрация углекислого газа упорно росла. А после того, что произошло с Арлин, мне совсем не хотелось чокнуться от недостатка кислорода — спасибо, мистер Дисней, этот аттракцион мальчику не по вкусу.
Я собрался обсудить это с Арлин, но она опять заснула, поэтому я поговорил с марсианином. Я был рад видеть этого зеленого человечка не больше трех футов росту.
— Вы появились как раз вовремя, — сказал я. — Мы всегда надеялись встретиться здесь, наверху, с вами, а не с этой средневековой нечистью.
— Могу вас понять, — ответил он голосом У. К. Филдза. Эти демоны — сущее наказание, но на Деймосе им самое место.
— Почему же? — спросил я.
— Скажу по секрету, омерзительный спутник, вы не согласны? Не то что красавец Фобос, вот это луна для пьющего мужчины. А кстати, у вас виски не найдется?
— К сожалению, только вода.
Марсианин оскорбился.
— Вы имеете в виду ту жидкость, в которой развратничают рыбы? Мы стараемся держаться от нее подальше. Ведь в ней можно утонуть, знаете? Вот у нас чудная сухая планета, такая вся ржаво-коричневая, вроде вашей машины, когда вы оставили ее на произвол
Как я понял, он завел разговор об утопленниках, чтобы меня напугать. Если мы с Арлин не сгорим в атмосфере, всегда есть шанс допиться до ручки и потонуть в объятьях зеленого змия, как пионеры «Шаттла» в 1980 году.
Но марсианин затронул вопрос, на который я хотел знать ответ.
— Так чем же Фобос лучше Деймоса?
— Фобос, друг мой, всегда был ближе Марсу. А с Деймосом мы были на ножах еще до того, как эта нечисть его умыкнула. Никогда не надо ставить себя вне, а вы вот сейчас вне времени и скоро умрете, и предадите Арлин, и предадите Землю, жалкий замороченный человечишко.
Говоря это, марсианин увеличивался в размерах, за кривящимися в усмешке губами выросли острые клыки, глаза вспыхнули красным пламенем, блеснули ракеты.
— Ты один из них! — зашелся я в крике. — Демон-призрак! Ты обманул меня!
— Флай, — произнес за спиной зеленого человечка успокаивающий голос, — у тебя галлюцинации, Флай.
— Знаю, — сказал я, провожая взглядом исчезающего марсианина. — С самого начала знал.
Быстрое обследование кабины засвидетельствовало (I) наличие меня, (II) Арлин и (III) отсутствие инопланетян. Для верности я проверил еще раз. Так точно, всего два человека из плоти и крови. Никаких монстров. Никаких марсиан. Не так уж много воздуха. Определенно мало воздуха.
— Мы должны как можно скорее сесть, — сказал я.
— Гм… если тебе все равно, я бы подождала, пока мы сможем сесть безопасно.
Плотность атмосферы увеличилась, и я смог выпустить мини-крылья. И тут же нас так затрясло, что я испугался за свои внутренности, у которых были все шансы стать наружностями. Мы ныряли, вращались, лавировали — мне мог бы позавидовать любой футболист-универсал! — я делал все, чтобы не отклониться от вычисленной Арлин на пальцах траектории полета.
На дисплее отображалась последовательность концентрических квадратов, которая создавала иллюзию, что мы летим через нескончаемый ряд проволочных каркасов. Пока мне удавалось оставаться в их границах, я следовал запланированным курсом в направлении Северной Америки, как пообещала Арлин, хотя и неизвестно, в какую именно точку.
Но я то и дело сходил с курса, заезжая за линии. Я дергал рычаг и буквально усилием рук загонял ракету обратно в проволочный туннель, чтобы тут же вынырнуть с другой стороны (в те редкие моменты, когда я оказывался посередине, рамки вместо красных становились черными). Максимум, что я мог сделать, это не отклоняться от курса больше, чем на расстояние плевка. И, конечно, мы летели слишком быстро, просто с бешеной скоростью, чтобы приземлиться там, где планировали. Перелетим как пить дать — и того и гляди плюхнемся в Тихий океан.