DOOM. Трилогия
Шрифт:
Для пущего удовольствия Джилл принялась вилять из стороны в сторону. Возможно, она думала, что тем самым помогает. Она ошибалась. Раздался ужасающий треск — и я повалился на пол, однако красный скелет остался неколебимо стоять, словно пустившее корни дерево. Видно, Джилл-таки врезалась, но с моего места было не понять, стоит машина у обочины или катит по дороге с самим Сатаной за рулем. Да мне и не до того было — я мечтал лишь об одном: разнести этот ублюдочный скелет на мелкие кусочки.
Не выпуская дробовик, я вскочил
— Так держать!
Я боялся, что, если она остановится, это будет на руку мистеру Костлявцу. Открыть церемонию должен был я.
И бессловесная тварь предоставила мне такую возможность. Монстр опустил Арлин, чтобы нанести ей удар. Когда же она оказалась вне линии огня, я подскочил к ублюдку и разрядил оба ствола прямо ему в пасть. У него, совсем как у человека, отвисла челюсть. И чтобы знать наверняка, что она никогда больше не закроется, я снес нечисти голову.
К сожалению, гильотирование не поставило в разыгравшемся спектакле точку. Скелет так бойко швырялся нами поначалу, что я не заметил две пусковые установки у него за спиной — вплоть до этой самой минуты. В смертельных судорогах Костлявец согнулся пополам и выпустил из каждого ствола по ракете.
Но стволы смотрели вперед — туда же полетели и ракеты.
Скелет рассыпался на части. Вскочившая с пола Арлин успела крикнуть: «Джилл!», — а я к тому моменту был уже за дверью прицепа и мчался рядом с ним по дороге, слушая замирающее эхо.
17
Ракеты продырявили переднюю стенку прицепа и заднюю кабины и вылетели по обе стороны побелевшего лица Джилл, продолжавшей крутить баранку. Вот именно — по обе стороны! Благодарение чуду, достойному всех когда-либо написанных священных книг, они не задели ее.
— Господи Иисусе! — взмолился я.
Я пролез в дыру на заднике кабины и плюхнулся рядом с Джилл. Девочка была белее мела и тряслась, словно запущенный на всю обойму автомат Калашникова. Кроме того, она так вцепилась в руль, что на нем наверняка должны были остаться вмятины. Я вспомнил правило № 1, Которого Следует Придерживаться, Когда Водитель В Шоке, и с уверенностью произнес:
— В тебя не попало, Джилл, ты в полном порядке.
Девочка медленно кивнула, но не произнесла ни слова. Я попробовал зайти с другой стороны.
— Не хочешь отдохнуть?
Она опять кивнула.
— Почему бы тебе не остановиться, например, вон там? — предложил я, указывая на обсаженную деревьями боковую улицу.
Улица казалась пустынной — мы могли попробовать отделаться от прицепа там. Джилл свернула.
— Ты посторожишь здесь, пока я переговорю с остальными? — спросил я.
— Хорошо, Флай, — вымолвила наконец Джилл, — посторожу.
Я похлопал ее по плечу, обрадованный, что она назвала меня по имени. Надеюсь, после случившегося девчушка станет вести машину поосторожнее, поэтому незачем расспрашивать
Всхлипывающая Джилл подрулила к обочине, и я забрался назад в прицеп.
— Новая удобная современная модель, — отшутился я. — Хорошая вентиляция способствует повышению скорости.
Моя попытка сострить не имела успеха.
— Флай, — дрожащим голосом произнесла Арлин, — может, мы попробуем раздобыть другую машину.
— Зачем? — спросил я. Она с ошеломленным видом уставилась на меня. — Давайте лучше рассмотрим новую тварь.
Если верить первому впечатлению, монстр совсем не имел кожи. Однако присмотревшись внимательнее, мы разглядели тонкий слой почти прозрачного эпидермиса. Короче, он был похож на человека в последней стадии истощения.
— Надеюсь, больше мы такого не увидим, — сказала Арлин.
— В космосе его собратья не встречались? — поняв, к чему мы клоним, спросил Альберт.
— Нет, — ответил я, — но мы видели место, где этих ублюдков собирают на конвейере.
— И глыбы живого мяса, — добавила Арлин. — Я уверена, что это было человеческое мясо — эксперименты по его производству.
— Вот они, пагубные последствия науки, — вздохнул Альберт.
Я увидел, как Арлин напряглась, но на этот раз был мой черед.
— Этого джина уже не загнать в бутылку, друг. Или мы подчиним себе все, что существует во Вселенной, или нас самих сотрут с лица земли как неудавшийся эксперимент. Никакой золотой середины или блаженства неведения.
— Может, ты и прав, — согласился Альберт, поднимая автомат. — Иосифу Смиту эта штука показалась бы порождением черной магии. Мои претензии скорее к инженерам, чем к ученым. Ученые часто говорят, что многие вещи, которые мы делаем, не следует делать никогда.
— Например? — спросила Арлин.
— Например, чего стоят безбожные генные махинации. Ведь это с их последствиями мы теперь воюем, разве не так?
— Ученые, которые так говорят, — первые предатели человечества, — возмутилась Арлин. — Я понимаю, когда верующие люди боятся открытий, но ученым это не пристало. Выигрышная карта нынешнего врага — биология. Он превратил ее в супероружие. Значит, нам тоже нужно научиться пользоваться им… иначе мы окажемся в проигрыше.
— И ты готова превратить людей в таких вот монстров? — спросил Альберт, указывая на остатки скелета. — В том числе детей?
— Нет, конечно, нет, — запротестовала Арлин. — Но какие у тебя возражения, если мы с помощью генной инженерии создадим ангелов?
— Те, что они уже существуют и, уверен, помогут человечеству в трудную минуту.
— Пат! — провозгласил я. — Ваш поединок по отрыванию голов, друзья, официально признан ничейным. Может, вернемся к более насущным проблемам?
— Слушаюсь, капрал, — промурлыкала Арлин. — Помнишь, чья теперь очередь давать имя недоноску?
— Уверен, твоя, — солгал я.