Допрос с приСТРАТИем
Шрифт:
— Кристи, быстро на пол!
Я не посмела ослушаться, попробуй тут посопротивляйся, у Карпова такое серьезное выражение лица. Бухнулась на холодный пол. В руках все еще вилка. Грозное оружие, ничего не скажешь. Володя осторожно, прячась за занавеску, выглянул в окно.
— Какого хрена…
— Кто там?
— Димка Лапугин и еще отряд полиции.
Полиция? Зачем тут полиция? Руки задрожали сильнее. Неужели меня опять посадят за решетку? Нет, не хочу, только не сейчас, когда я снова почувствовала себя
В дверь заколотили.
— Карпов, открывай!
— Зачем пожаловал, Дима?
— Выявлены новые обстоятельства по делу убийства Швеца Роберта Евгеньевича!
— И что, нельзя было подождать до понедельника? — спросил Володя, не опуская пистолета.
— Нельзя, вдруг сладкая парочка решит сбежать?
— Что за бред?!
А потом раздался грохот и дверь распахнулась. Я невольно завизжала. Видимо, кто-то сильный приложился к ней ногой с другой стороны — вот хлипенький засов и не выдержал. В дом ворвались сразу несколько вооруженных человек. В том числе и симпатичный парень, который, помнится, присутствовал во время следственного эксперимента. Они же не будут стрелять? Нет? Не выдержу, если с ним что-то случится. Зачем-то вскочила с пола.
— Карпов, брось оружие!
— Кристи, что ты делаешь, бегом мне за спину!
— Брось оружие или будем стрелять!
— Лапугин, что за дурдом тут происходит?
— Сначала пистолет на пол.
Я была за широкой мужской спиной, но думаю, взглядом Карпов наградил коллегу убийственным. Прямо чувствовалось, как в нем волнами ходили гнев и раздражение. Однако, поколебавшись немного, пистолет Володя смирно положил на деревянную поверхность пола. Его тотчас же отбросила в угол комнаты нога сослуживца.
— Я жду объяснений, Дим!
Умеет Карпов командовать, словно он тут главный, а не стоит под прицелом сразу нескольких человек.
— Вот постановление судьи на твой арест. Тебя подозревают в причастности к убийству Роберта Евгеньевича.
— Очень смешно.
— Рад был вызвать у тебя улыбку. Но, видишь ли, камеры наблюдения зафиксировали, что твоя машина находилась рядом с домом супругов Швец во время убийства…
— И?! — практически зарычал Карпов.
— …и твой рост, вес, согласно данным следственного эксперимента, идеально подходят для нанесения смертельного удара.
Володя начал хохотать, хотя веселья в смехе не чувствовалось.
— Да на кой хуй мне было убивать этого шакала?!
— Ну как же — любовь. Даже у циника Карпова, относящегося к женщинам чисто потребительски, нашлось уязвимое место. Есть свидетели, которые подтвердили мою догадку — до замужества Кристины Сергеевны вы были любовниками. Я пока не знаю, ты пристукнул ее мужа по собственной инициативе либо же тут был сговор, но не переживай, выясню и это.
Володя продолжал хохотать, зло, язвительно и немного натянуто.
—
На щеках его коллеги выступил румянец.
— Выслужиться решил, выделиться, мол, смотрите, какой я бдительный! Только вот, Дима, перебдел ты немного! А я ведь тебя другом считал. Не думал, что ты такая… гни…
— Карпов, у тебя минута на сборы или поедешь полуголый в СИЗО.
Все еще нацеленные в нашу сторону дула пистолетов говорили о серьезности намерений полиции.
Кулаки Володи сжались, подозреваю, ему хотелось, что было сил, врезать своему бывшему другу.
— Время пошло!
— Сучонок, — зло процедил Володя сквозь зубы и обреченно стал натягивать свитер прямо на голое тело, ведь его рубашку позаимствовала я. В каждом движении еле сдерживаемая ярость.
Холодные липкие волны паники и страха прошлись по моему организму. Нас все-таки разлучают… Нет!
— А что будет со мной? — решилась я обратить на себя внимание.
— Вы, — заговорил сослуживец Карпова, — пока остаетесь под подпиской о невыезде. Будем выяснять степень вашей причастности к смерти мужа.
Володя подошел, обхватил ладонями мои щеки. Зеленые летние глаза внимательно посмотрели в мои. Согревая меня, продрогшую отчаяньем, чувствами, кипящими в них.
— Кристи, надеюсь, ты не думаешь, что они говорят правду?
— Нет, ты бы поступил по-другому, без подлости. А Роберт Евгеньевич… заслужил смерти. Чтобы ты знал, я его ненавидела все эти пять лет, каждый день, каждую минуту.
— Кристи, прости, что поверил тебе тогда.
Из глаз побежали соленые капли, размывая реальность, и окружающие нас люди куда-то исчезли, растворились в моих слезах. Остались только мы… мы вдвоем и бесконечная нежность между нами.
— Прости за обман. За то, что разрушила твою и свою жизнь. Карпов, я люблю тебя…
Зелень его глаз тоже увлажнилась. Словно дождь омыл весеннюю траву.
— Кристи, девочка моя ненаглядная. Я тебя тоже люблю… все это время…
Звук аплодисментов ворвался в сознание, возвращая в реальность. В реальность, где за нами наблюдают десятки глаз, а мы стоим под дулами пистолетов.
— Как трогательно, какой спектакль! — заговорил Лапугин. — А теперь поехали!
Володя повернулся на голос. Издал глухой рычащий звук.
— Запомни… Дима… за ее сохранность теперь отвечаешь ты! Если хотя бы волосок упадет с Кристинкиной головы, я тебя прибью.
Карпов отстранился. Словно кожу с меня содрали живьем. Захотелось кричать, выть, просяще падая в ноги этим вооруженным людям: «О, нет, нет, нет… нельзя забирать его от меня!» Ведь моей переломанной душе нужна его сила. Это жизненно необходимо. Но даже шепота не раздалось из губ, только слезы продолжали чертить бороздки по щекам, искажая страшной сказкой действительность.