Дорога без возврата
Шрифт:
— Извини, если тебе неприятно вспоминать.
— Да нет, все нормально. Мне нравится быть живым — гораздо лучше, чем мертвым.
Пока мы разговаривали, Борис, присев на корточки, внимательно разглядывал развернутый тюк с одеждой.
— Удружили, — сообщил он, вставая. — Лучше бы это просто «Ткань» была. Все размеры очень большие, а переделывать проблема.
«Ну да, — подумал я, прислушиваясь. — Естественно, большие. Ведь маленькими оборотни бывают только в детстве. Еще хорошо, что отстиранные
— Не выдумывай, — говорил тем временем Рафик. — Все прекрасно подгоняется и переделывается. Берешь «Иглу» и «Клей» и сажаешь портних за работу. А даже небольшие куски очень приличных денег стоить будут. Все равно это «Ткань», за такую куртку можно нормальный дом купить, а если кому и велика, пусть под нее что-нибудь надевает.
— Так это же я еще платить за переделку должен! — возмущенно воскликнул Борис.
Начинался торг. Я перестал прислушиваться.
— Если хочешь, я тебе покажу, что у нас в Нахаловке есть, — сказала тем временем Даша. — Наверное, тебе интересно будет, все равно мы только завтра отплываем.
— Интересно это в смысле, что у вас в поселке есть нечто такое, что я не видел? И что означает это слово «мы»?
Она опять смутилась и замолчала. Потом, отбросив рукой челку, подняла голову и посмотрела мне в глаза.
— Папа мне рассказал о вас. И еще я говорила с Черепахой. Я знаю, что вы не славяне. Я не хотела сказать что-то обидное, мне хочется помочь… — Она замялась и продолжила: — И я тоже еду с вами. Черепаха согласилась.
— Интересно, — пробурчал я. — И кому еще папа сказал?
— Больше никто не знает, — уверенно сказала она.
— О! Значит, стоит тебя убить — и будет просто замечательно. Никто и не узнает.
— Это не смешно.
— Да уж. Мне тоже. Мы идем неизвестно куда на неизвестно какое время. Ты где-нибудь по дороге свернешь себе шею, а Борис потом предъявит претензии. Проще сразу прямо здесь, никуда не отправляясь.
Она торжествующе улыбнулась:
— Но ты же за мной присмотришь?
Если бы я был на равнинах, то уже точно бы знал, что она начала на меня охоту. Как ухаживают люди, об этом в воспоминаниях Лехи, доставшихся мне, почему-то не было. Куски из разных фильмов вряд ли можно было считать подходящей инструкцией.
— Иди сюда, — крикнул Рафик.
Я перешагнул через Мави, по-прежнему лежащую на пороге и делающую вид, что не обращает на нас внимания, и двинулся к спорщикам. Кажется, они договорились о цене.
— Здесь что? — показав на три отдельно стоящие сумки и «Флягу» с огромным горлом, спросил Борис.
— Вот эти две — мои вещи. «Фляга» тоже. А это… Постелите что-нибудь на пол.
Даша торопливо притащила из фургона кусок брезента и положила на пол. Она очень старалась продемонстрировать
Я вытащил из сумки пару свертков и, распаковав их, высыпал перед разом присевшей на корточки компанией. Женщины, включая Черепаху, дружно полезли руками в кучу и начали перебирать побрякушки.
— Килограмм пять будет, — сообщил я. — Если чистое золото — не меньше ста тысяч долларов. У вас какой курс вообще?
— А никакого, — пробурчал Борис, — никто не понимает, по какому принципу эльфы за заказ берут. Иногда страшно много, а иногда какие-то копейки.
— Неважно. Тут есть старинные изделия с надписями Ушедших и камешками. Леха сказал, что совершенно не представляет, сколько может стоить, и потому лучше продавать по частям, чтобы цены не сбивать.
Лена с явным сожалением на лице кинула в кучу цепочку с крупным изумрудом и встала.
— Это миллионы, — уверенно сказала она. — Даже простые изделия очень редко попадаются, а тут некоторые камни вполне достойны музея. Это вам не пара каратов, тут изрядно больше будет.
«Хорошо сказала про музей, — невольно подумал я. — Чем Святилище не музей? И посетители бывают часто… Разве что прямо на землю складывают, а не в витрины…»
— Деньги после продажи, — быстро сказал Борис. — Только надо все тщательно переписать и каждую вещь взвесить и сфотографировать. Идем со мной в контору, не сидеть же здесь на полу.
Черепаха кивнула и оглянулась на меня.
— А его сводит в эльфийскую контору Даша, — сообщил он. — Потом приведет на причал. Оставишь здесь ваших звериных охранников, — он оглянулся на дверной проем, — потом, когда закончим, Рафик прихватит твои вещи на баржу.
Черепаха просигналила на боевом языке у него из-за спины: «Иди, потом поговорим. Отдашь, что привез, только в руки».
Я поднялся с пола и с поклоном протянул руку Даше. Она улыбнулась и, взяв меня за протянутую руку, тоже поднялась. Потом сделала книксен.
— Винтовку оставь, — собирая украшения в сумку, сказал мне Борис. — В поселке она не нужна. Хватит с тебя того, что имеется.
— А что у тебя имеется? — уже за дверью спросила Даша. — «Стечкин» вижу, нож тоже.
Я расстегнул куртку и показал «микро-узи», потом закатал рукава и продемонстрировал ножны у предплечий.
— Специально подогнаны под твои руки? — внимательно рассмотрев, удивилась она.
— Угу, — согласился я. — Спецзаказ… Возьмем одну из моих лошадей или у тебя своя имеется?
— Конечно, своя, подожди немного. — И она торопливо убежала.
«Цепкий взгляд у Бориса, — подумал я, глядя ей вслед. — Интересно, он только это заметил или остальное тоже?» Демонстрировать раньше времени весь свой арсенал пока не стоит.