Дорога через горы

Покальчук Юрий Владимирович

* * *

Мой сын вырастает в моих нереальных снах. Мой сын вырастает в моих волосах седеющих, А я все летаю без устали, спрятав страх, А я все летаю, летаю на бреющем... А я все кричу и понять не могу молодых, А я умоляю, а я все прошу человечности, А сын мой растет только в мыслях моих седых, А сын мой меня окликает беззвучно из вечности. А

я все кружусь, в чьи-то окна стучусь невпопад, И ветер меня своей песней пронзительной студит. Тянусь я к любви, что исчезла полмира назад, И к сыну тянусь я, которого нет и не будет.

* * *

И прозвучит сирена, словно сигнал к атаке, И ты оружие схватишь и бросишься под обстрел. А это «скорая помощь» тебе подавала знаки, А это звонок с урока в школе соседней звенел. И острые выстрелы грянут, и раненые споткнутся, И ты ощутишь, как пуля в тело твое вошла. А это вдруг заболело от усталости сердце, А это чужая гордыня вдруг по тебе прошла. А когда от фугасной бомбы земля задрожит под пылью И взрывом тебя накроет — и ни назад, ни вперед, Вот это уж будет вправду. Над тобою расправит крылья Последнее пораженье и у жизни тебя заберет.

* * *

Народ мой! На твоем челе расправлю я усталости морщины И лягу в пашню, чтобы поле родило, Чтобы взошла на нем и налилась пшеница И чтоб у хлебопашца от сердца отлегло. Народ мой! С твоего чела собой я пот стираю, Я — твой огонь. Сгораю снова и снова. Чтоб над слепыми тьмы прервалась власть. Чтоб немые вдруг сказали слово, Чтоб молодая песня пронеслась По безграничью края молодого... О мой народ! Я жизнь свою кладу тебе на раны, И, сколько хватит сил, Огонь твой понесу Вперед, Всегда вперед! [19]

19

Перевод С. Пархомовского

Повести

На южном берегу

I

Высокий седоватый человек подошел к пляжникам и уверенным, может, даже слишком уверенным голосом, выдававшим его нерешительность, провозгласил:

— Товарищи! Вынужден вас предупредить, что на протяжении двух недель эта часть

пляжа будет занята киносъемочной группой. Поэтому уже завтра вам придется искать другое место!

Реагировали на это объявление по-разному, но похоже — с неудовольствием и раздражением.

— Слушайте, а я хочу сниматься в кино! И Леся вот хочет, и Марта! Возьмите нас. Мы готовые звезды. Я, например, с самого рождения, — повернула к оратору голову чернявая девушка в широкополой шляпе.

Она сидела, поджав ноги по-турецки и скрестив руки на груди. Две ее подруги лежали рядом, с откровенным интересом поглядывая на режиссера.

— Отстань от человека, Зоряна! — с ленцой, но не без кокетства произнесла девушка в узком полосатом купальнике; судя по всему, это и была Леся.

Режиссер остановился возле них.

— Зря вы так. Бывает, именно случай делает актера. Только в нашей картине, к сожалению, почти нет женских ролей. Вот мужских очень много. И мы, безусловно, будем приглашать статистов.

— А о чем ваш фильм? — спросила Зоряна.

— О гражданской войне в Испании. Как там воевал наш земляк, украинец, как влюбился в испанку...

— Ой, как интересно! — восторженно выкрикнула пухленькая Марта и тут же смутилась.

— А мы — в студенческом лагере Львовского политехнического института. Это здесь, в Рабочем уголке. Почти каждый вечер — танцы. Говорят, у нас веселее всего. Появится желание, заглядывайте... — Леся говорила уверенно, четко и в то же время чуть иронично.

— А где же этот ваш лагерь?.. Микола Андриевич, вас Соломко зовет, — послышался вдруг голос за спиной режиссера.

Все повернулись и увидели невысокого стройного парня в плавках. У него были правильные, почти красивые черты лица, черная как смоль шевелюра и небольшие, еще юношеские, усики.

— А, Роберто, и ты уже здесь. Хорошо, сейчас иду. Девочки, это наш актер, Роберто, исполнителе серьезной роли. Немного, правда, ленивый, но славный парень. А это, Роберто, чудные девочки — Леся, Зоряна и Марта...

Режиссер убежал.

Роберто стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу.

Девушки с интересом смотрели на него.

— Садитесь, чего стоите, — сказала Зоряна.

— Да я с ребятами нашими разделся, у тех скал...

— Не сбегут ваши ребята, посидите с нами, а мы вас расспросим про кино. Не удирайте, — попросила и Марта.

Роберто улыбнулся и сел.

А почему вы называетесь Роберто, а так хорошо говорите по-украински? — спросила Леся.

— Потому что я испанец. Но учился в украинской школе в Киеве.

— Испанец? Какой же вы испанец, — удивилась Леся, — если из Киева?

— А мой отец еще мальчиком участвовал в гражданской войне в Испании, приехал в Советский Союз вместе с другом по Интербригаде, женился на его сестре. Ну и остался здесь.

— А ваша мама тоже испанка?

— Да нет же, украинка.

— Ага, значит, вы наполовину испанец, наполовину украинец.

— Да перестань ты с ним спорить! Хочет — пусть будет испанцем, а тебе-то что? — подала сердитую реплику Марта.

— Девочки, ну что вы напали на парня? Пришел человек, так хорошо рассказывает о себе, а вы сразу... Не обращайте внимания, Роберто, они всегда такие языкатые. По себе знаю, не дай бог! — Зоряна старалась сменить тему. — Кстати. Мы из Львовского политехнического, учимся на химико-технологическом. Все трое перешли на второй курс. А вы, наверное, в театральном?

— Я... — Роберто слегка стушевался. — Я еще нигде. Не повезло. Поступал на иностранные языки в Киевский университет и срезался. Уже вторично, ну вот, пока вольная пташка. В кино сейчас. А потом посмотрим. Буду снова работать и готовиться.