Дорога через горы
Шрифт:
Ляля безумствовала, меня бросало из одной крайности в другую. Я уже убедил себя, что происшедшее со мной совсем не то, что называют любовью, что это просто взрыв страстей, что я не могу дать ей настоящее чувство и потому обкрадываю и ее, и самого себя. Понятное дело, что я сейчас так четко все формулирую, а тогда подобные мысли бурлили во мне хаотично и беспомощно.
Разговаривали мы немало и о себе, о наших взаимоотношениях. Несколько раз уже решали расстаться. Мне казалось, она и сама понимает, что не все у нас в порядке. Но обстоятельства складывались так, что мы снова встречались: то она приходила к Миколе
И уже завертелась мысль, что меня в конце концов это пока устраивает. Ну, а дальше — видно будет!
Я рассказывал тебе, что и вторично не прошел по конкурсу в университет, и на этот раз очень был расстроен. Не хотелось никого видеть, казался себе тупым и бестолковым, и сразу же связь с Лялей открылась мне в каком-то непривлекательном свете. А тут произошла эта история с кино. Опять-таки Микола меня устроил. Я обрадовался, потому что представился случай удрать из Киева и не ехать к родителям. Там ведь опять все эти разговоры и морали. Я и так все знаю, о чем говорить! Представился случай сбежать и от Ляли. Хотелось мне на этот раз все как-то обдумать в стороне от всех.
О том, что Ляля может приехать сюда, у нас не было и речи. Но видишь, вот она и здесь. Моя двоюродная сестра!..
И тут Леся!
Знаешь, Виталий, наверное, я все-таки недобрый человек. Но я не могу не думать о Лесе с той минуты, когда впервые ее увидел. Мне приятно ее представлять, мысленно говорить с ней. И просто невыносимо трудно сейчас видеть рядом с ней Лялю. Сейчас меня раздражает в Ляле все. Каждый ее взгляд, каждое движение, каждое слово, которое она произносит. Все мне кажется насквозь фальшивым, ненастоящим. Ну зачем она приехала? Кто ее просил, ты мне скажи.
Я уже решил, что начну все сначала. Приеду в Киев и пойду на подготовительные курсы в университет. Днем на работе, вечером на курсах. А с Лялей — все. Хватит. На тренировки еще буду ходить, а то я спорт тоже почти бросил. Хватит с этими женщинами. И так оно и будет. Вот увидишь. Мы с тобой, думаю, встретимся, и не раз, в Киеве.
Но сейчас мне надо как-то выпутаться. Я очень боюсь, что Леся о чем-то узнает и все пропало. Я сейчас не могу быть с ней таким, как две недели назад. Понимаешь, снова та же история. Присутствие Ляли наполняет и мои отношения с Лесей какой-то фальшью, ненастоящим, обманом. А Леся почувствовала — что-то не так, и даже спросила меня, что со мной. Я ответил, что вернусь из Судака и все расскажу.
Виталий, мне не хочется лгать ей. Я хочу, чтобы все у нас было построено на правде, и в то же время боюсь этой правды, боюсь, что она обидит, оттолкнет Лесю... И как тут быть, не знаю.
Я хотел бы как-то договориться с Лесей о будущей встрече, о переписке, ну о каком-то дальнейшем контакте. Тяжело даже думать, что вот поедет она в свой Львов, и только я ее и видел.
Кажется, и она неравнодушна ко мне. Ты же и сам говорил, что видишь, будто я ей нравлюсь. Так все было хорошо. А теперь!
Я опасаюсь, Ляля выкинет что-нибудь такое, что я не оберусь стыда. Она ведь видит, что Леся мне нравится, потому и старается всегда быть возле нас. Мне и жаль Лялю, и раздражает она меня, и мешает, и вообще...
Посоветуй мне, как тут быть! Ясное дело, сразу трудно сказать. Ну, подумай, Виталий, помоги мне
Как хорошо, что мы попали в Судаке в этот сдвоенный номер. Никому другому я не смог бы все рассказать. Просто была такая потребность! Возможно. Но если бы не высказался, наверное, просто сошел бы с ума от разных мыслей. Я знаю, что уже около двух часов ночи. Прости, не даю тебе спать своими разговорами...
Спасибо, Виталий. Я же потому и рассказывал, что поверил. ...Спасибо за эти слова!
Доброй ночи, я тоже попробую заснуть. Надо. Завтра с утра съемки. Спокойной ночи!
XII
Ляля нервничала, было видно, как она волнуется. На щеках проступили темные пятна. Она все время сжимала губы в узкую полоску. Не знала, куда девать руки, и они ни на секунду не оставались в покое. Ляля то поправляла прическу, то вдруг принималась отдирать кусок смолы, прилипшей к босоножке, то расправляла платье.
— Что с тобой? — спросила Леся и поняла, что и сама волнуется. Предчувствие, что надвигается что-то нехорошее, обволокло ее. И она уже более напряженно добавила: — Ну, так я тебя слушаю! Говори, что хотела сказать...
Подсознательно она уже чувствовала, что это должно касаться Роберто. Но что? Что?
Они сидели вдвоем на опустевшем пляже. Одетые, собрав все, чтобы возвращаться домой. Вечерело.
Девушки загорали сегодня на море вчетвером. Ляля нашла их на пляже. И провела весь день вместе с ними, сожалея, что киногруппа уехала в Судак, что вернется только через три дня. «Ой, боже, целых три дня ожидания, я умру от тоски!» — выкрикивала Зоряна. И все хохотали, шутили, и было очень весело. Когда уже решили идти домой и собрались, Ляля вдруг попросила Лесю остаться посекретничать. «Она вас догонит, девочки, идите! Вы не обижайтесь, но тут есть одно дело», — Ляля говорила будто шутя, но вид у нее был хмурый. И когда остальные ушли, долго сидела, не решаясь начать разговор.
— Ну, — сказала еще раз Леся, — говори, что хотела, а то я пойду.
— Леся, оставь Роберто! — сказала Ляля.
— Что-о? — спросила Леся. — Ты что?
Она хотела продолжать, но слова не приходили, а Ляля тем временем быстро говорила:
— Лесечка, золото мое, не обижайся, я тебя прошу, не обижайся, ты такая милая, такая молодая и красивая, ты мне сразу понравилась, я мгновенно захотела быть такой, как ты. Быть тобой, чтобы Роберто смотрел на меня и все было впереди. Ой, не смотри на меня так и ничего не отвечай, я тебя умоляю, выслушай до конца, что я скажу, а уж тогда решишь и осудишь.
Я же совсем ему не сестра, никакая не родственница. Это я выдумала, потому что он и так страшно рассердился, когда я приехала, и не хотел меня видеть, а я сказала, что буду на положении сестры. И он терпел. Он добрый. Я его люблю, понимаешь, люблю. И все.
Он мой. Уже больше года, как мы вместе. Я была и осталась его первой. И он всегда был такой добрый. И нам было так хорошо! Я знаю, что это все кончится, но сейчас еще рано. Я ему помогала, даже когда он школу заканчивал и когда в университет поступал. Я ему и дальше помогу, если он снова станет поступать. Пусть еще хоть немного побудет моим. Я не могу без него. Я его люблю. Я знаю, он все равно вернется ко мне в Киеве. Знаю. Пусть даже и не смотрит на меня сейчас.