Дорога через миры (сборник фантастических рассказов)
Шрифт:
Чувствовалось, что объяснение только что нашлось, и «тёмный» импровизирует на ходу:
— Сбой в программе! Болезнь. Нежизнеспособное отклонение от нормы. Вот что это такое.
Тот, кто ночью представился Андрею чёртом, поёрзал в кресле, чуть повернул голову и воскликнул:
— Вот, смотри, несётся, как угорелый! Болван…
Оппонент «тёмного» скосил глаза на дорогу и слегка приподнял указательный палец. Тут же исчезли все звуки, остановилось всякое движение. Автомобили замерли — даже маленький пыльный вихрик, закрутившийся
— Ты бы повнимательнее, братец, — прокряхтел чёрт, с громким «чмок!» выдирая тело из превратившегося в упругую массу воздуха. — Меня-то зачем приморозил?..
— Извини — тоже, наверное, старею. Но ты посмотри, что сейчас будет… И вот что я тебе скажу: когда устают люди — от повседневной жестокости, привычного обмана, необходимой хитрости — тогда они и начинают взрослеть и становиться людьми. Жаль, не все…
— Остальные — до старости дети, — захохотал чёрт.
Брат его в белых одеждах опустил палец. Раздался режущий уши скрип. Пыльная серая девятка сходу развернулась и, надсадно взревев мотором, рванула в обратную сторону.
— Ну и зачем это ты?
— Это не я, это он сам.
— Тьфу ты… в смысле, аллилуйя!
Яна Люрина. Там, где наша не пропадала
Вся деревня Кузькино — вернее, оставшееся немногочисленное население последней — сбежалась на зрелище: тёплым майским днем по дороге, ведущей мимо села прямо в дремучий Царёв лес, двигалась неуправляемая телега, запряжённая странного вида лошадью. Грива и хвост у неё были черные с белыми прядями, похожими на модное мелирование, а сама — золотистого цвета.
— Глядите-ка, савраска возвращается, — захихикал кто-то. — На автопилоте!
Лошадка невозмутимо двигалась по просёлочной дороге, а в телеге, на куче одеял и какой-то мягкой рухляди, похрапывал мужик. Тоже виду чудного и непривычного. Одет был, ей-богу, в вышитую белую косоворотку, черные джинсы и сапоги: красные, и явно не фабричного производства. Физиономия от солнышка прикрыта джинсовой черной же кепкой, из-под которой доносится храп и свисают приличной длины патлы. Хорошо, хоть не красные — обычные русые.
— А в рубашках этаких разве что в кино снимаются, — предположил тот же голос. — И куда это он прётся, знает хоть? Разбудить, что ли?..
И с этими словами из толпы выбрался обладатель голоса, здоровенный двадцатилетний парень, решительно затопав вслед за телегой.
Тем временем лошадь прибавила шагу: догнать её удалось только в лесу. Мужик, оказывается, уже проснулся, убрал с лица кепку и лениво смотрел вверх, на ветки огромных дубов. Услышав оклик, махнул рукой на лошадь — она остановилась.
Парень подбежал к телеге и скороговоркой выпалил:
— Эй, погоди, ты куда едешь? Там же не живёт никто, и дорога скоро заканчивается!
— Знаю, что не живёт никто, — ответствовал мужик-в-сапогах. — Теперь
— А ты её раньше видел, покупку свою? — засмеялся парень. — Кинули тебя, мужик — она уж давно рассыпалась от старости. Там тридцать лет никто не жил, откогда Васька ихний родителей похоронил, а сам в райцентр уехал. Небось он тебе, алкаш поганый, и продал… дорого содрал-то?
— Он и продал: родственник мне, дальний. Да не так чтоб дорого — двадцать пять тысяч всего. Рублей.
— А-а-а, тогда не так жалко. Cавраску он тебе, получается, в нагрузку дал. Ну, она эти места помнит, дорогу знает.
— Садись, поехали дом посмотрим, — предложил мужик и протянул руку. — Меня Олегом зовут.
— Здоров, Олег! Никита я. А чего ты в таком виде ходишь, а? Сапоги какие-то… странные.
— Ты в армии служил, и в городах побольше бывал? — поинтересовался Олег. — Слово такое, «медиевист», есть. Ну, ещё ролевиками нас обзывают.
— Это те, кто в игры играют и мечами самодельными дерутся? — смутился Никита. — Ну, слыхал. Это на тебе, получается, средневековая русская одёжа? Так вроде ж нету игры сейчас.
— А привык я, — заявил Олег. — В лесу так удобней, в сапогах: а эти на заказ шиты — примерно такие же носили русские князья. Но меча самодельного у меня нет и не было. Вот это получше, пожалуй, — он откинул край одеяла и продемонстрировал топор — с блестящим длинным лезвием, покрытым затейливыми рисунками. Никита попросил позволения подержать топор в руках и, разглядывая его, не заметил, как приехали на место. Телега остановилась.
Мда, избушка если и не совсем развалилась, то до этого оставалось недолго. Крыша провалилась внутрь из-за подгнивших стропил, дырку когда-то пытались безуспешно накрыть брезентом.
Неподалёку имелся ещё сарай: хотя и выглядел намного приличней дома, его обещала постичь та же участь. Только колодец сохранял более-менее ухоженный вид, навес над ним отличался новизной. Да и тропинка туда расчищена…
— Это что, кто-то сюда захаживает время от времени? — почесал в затылке новый владелец. — Или у вас в селе своих колодцев нет?
— Да не мы это — увидишь, в общем, — туманно разъяснил Никита. — Васька в сарае ночевал, кое-как починил его. А дом — желания не было. Ну, бывай, пошел я домой. Если помощь понадобится, найдёшь меня — другого Никиты в селе нет, авось не перепутают.
Через неделю чинивший избу Олег самолично увидел, кто берет воду из колодца. Сидя на крыше, услыхал цокот копыт и сначала подумал, что это его собственная лошадь ухитрилась выбраться из сарая. Но из-за деревьев показалась целая компания, человек пятнадцать. Конные, длинноволосые, довольно галдящие на незнакомом языке и вооружённые. К удивлению Олега, вооружённые мечами и топорами. Выглядевшими совсем не так, как у приятелей по ролевухам — а намного тяжелее и… опаснее, что ли.