Дорога Длиною В Жизнь
Шрифт:
– Да, я слышал о проделках этого мерзавца. И отец его не приведи Боже. Вижу Вас избивали, надо бы добиться экспертизы. Сегодня же я попрошу, чтобы Вас осмотрел врач и дал заключение. Я всё понял. На СУДе я буду Вам задавать вопросы, а Вы мне будете на них отвечать. Надеюсь, мы выиграем это дело. И не такие дела я расскручивал. – обнадёживающе сказал Олег Андреевич.
Он и правда вселил в меня надежду, поблагодарив его, я встала. Но он окликнул меня и положил мне в руку плитку шоколада.
– Спасибо. – улыбнувшись, сказала я и спрятала
– Ну что Рыжая, к адвокату ходила или на допрос? – спросила Кармен, как я только вошла в камеру.
– К адвокату. Он обещает помочь. А это Вам. – ответила я, вытаскивая шоколадку и отдавая Кармен.
Кармен взяла из моих рук плитку и тут же её развернув, поделила на четыре части. Шмыга почему-то отказалась от своей доли, а Чага с удовольствием съела свою часть шоколадки, вытирая рот рукавом рубашки.
– Ну, на полное освобождение я бы не рассчитывала, но минимум тебе обеспечен. Олег Андреевич хороший адвокат, многим нашим помогал. – сказала Кармен.
– Но Кармен? Он наверное запросил много денег? У меня конечно есть немного накоплений, а сколько он взял? – спросила я осторожно, боясь услышать ответ.
– Тебя это не должно волновать. Сочтёмся, не боись. Значит, теперь осталось дождаться СУДа. А если СУД присяжных будет добрым, могут и оправдать, как самозащита. Только этот гнида полковник, тебя точно не простит. Если и оправдают, на перо велит посадить. – сказала Кармен.
– На какое перо? – не поняла я.
– Во неуч. – хихикнула Шмыга, посмотрев зло на меня.
– Да так, будешь однажды идти по улице, а какой-нибудь хмырь, вроде нашей Шмыги, возьмёт и пырнёт тебя ножичком. И всё. Хана. Деревянный ящик и если повезёт, пару венков. – ответила Кармен, совершенно серьёзно, будто говорила о походе в театр.
– А чё сразу Шмыга? Малява пришла, вот я и… – начала хныкать Шмыга.
– Усохни! Сиди и не рыпайся, а то я эту маляву исполню, только в твою честь. – сказала Кармен.
Не совсем понимая язык, или жаргон, на котором говорили женщины, я всё же боялась задавать лишние вопросы и молча слушала. После обеда, меня отвели к врачу, который тщательно меня осмотрел и записал на лист бумаги данные об осмотре. Когда я вышла от врача, столкнулась с Олегом Андреевичем, который самолично ждал результата осмотра врача и заключение экспертизы.
– Ничего Савельева, прорвёмся. – сказал Олег Андреевич, а я улыбнувшись ему в ответ, тихо промолвила.
– Спасибо. – и под охраной пошла в камеру.
Когда я шла в камеру, в душе зародилась надежда, я слышала в голосе Олега Андреевича уверенность и это придало мне силы, вынести всё, что ждёт меня впереди. В СУД меня повезли через месяц после осмотра врача, Кармен пожелала мне удачи, Шмыга молча шмыгнула, а Чага помахала мне рукой, будто прощаясь. Как бы я хотела, чтобы это было настоящее прощание, но Кармен сказала мне, что СУД в один присест не кончится.
– Придётся помыкаться, раз пять тебя ещё
Меня вывели под охраной и в наручниках во двор, там я села в крытую машину. Думала ли я когда-нибудь, что я вот так, в наручниках поеду в СУД, где будут судить не кого-то там, а меня? Нет конечно и было страшно от неизвестности. В зале заседания СУДа, куда меня провели, почти никого не было, охранник в милицейской форме, завёл меня за ограждение, клеткой назвать тяжело, но это было так. Снял с меня наручники и закрыл дверцу на замок. Я села на скамью, которая стояла в этой клетке и стала смотреть по сторонам. Первым вошёл Олег Андреевич, за ним шёл прокурор, обвинитель. Странно, но в зал вошла Елена Анатольевна, пришли Костик и Ольга, увидев их, мне стало невероятно стыдно. Зашли ещё несколько человек, но я их не знала. Потом вошёл судья и секретарша, молодая девушка громко сказала.
– Прошу всех встать! СУД идёт!
Все поднялись. Я видела нечто подобное по телевизору, но это было по телевизору. Последними вошли двенадцать присяжных, несколько мужчин и женщин. Эти люди должны были решить мою судьбу. Люди, разных профессий, было ли им дело до меня? Всё было, как во сне и не со мной, я чувствовала мелкую дрожь в теле. Костик и Ольга, не отрываясь смотрели на меня, а я отводила взгляд от них. Первым выступал прокурор, он обвинял меня в умышленном убийстве с целью побега. От его слов, мне становилось жутко. Вошёл охранник, который в ту злополучную ночь дежурил в том отделении, но не мог утверждать точно, что именно я вызвала следователя, а не он сам пришёл ко мне. Я была ему благодарна, ведь он мог и солгать. Больше у прокурора свидетелей не было. Потом говорил Олег Андреевич, утверждая, что следователь той ночью, пришёл сам.
– Надев почётную форму милицейского, следовать, что вёл дело моей подзащитной, пришёл сам, чтобы надругаться над беззащитной девушкой, заключённой, думая, что это дело пройдёт безнаказанно. – говорил Олег Андреевич.
Потом он задавал мне вопросы, на которые я тихо отвечала.
– Обвиняемая, говорите громче Вас не слышно. – громко сказал судья.
Выслушав меня и Олега Андреевича, судья объявил перерыв, сказав, что следующее заседание, через два дня. Когда судья выходил, всех попросили встать. Тут ко мне подошла Елена Анатольевна и за ней шёл Костик.
– Аля. Прости меня глупую. Не думала я, что так всё обернётся. Будь оно неладно, это кольцо. Сама не знаю, что я тогда так взъелась. Прошу тебя… – говорила Елена Анатольевна.
– Не приходите сюда больше. Вы увидели, во что вылилось Ваша клевета. Бог Вам судья. Уходите. – ответила я.
– Отойдите! Не положено! – скомандовал охранник.
– Рыжая, держись! Всё будет хорошо. – крикнул Костик.
Ничего не отвечая, я подала руки для наручников и меня вывели на улицу и посадили в ту же крытую машину и привезли опять в отделение, где находилась камера, моё временное пристанище.