Дорога Длиною В Жизнь

Баширова Шаира

– Чага, сползай вниз. Жрачку достань, видишь деваха, еле на ногах стоит. А этому падле, сынку мента поганого, давно в жмурики прописали. Туда ему и дорога. А ты садись, поешь давай, а то копыта откинешь скоро. Видать били тебя крепко. Падлы. – говорила Кармен, сажая меня к железному столу.

Та, которую назвали Чага, из-за нар достала пакет и положила на стол перед нами. Кармен вытащила хлеб и колбасу из пакета и протянула мне.

– Ешь. Ты своё перед честной

компанией, уже отработала. Как кличут тебя, Рыжая? – спросила Кармен.

– Алефтина. – тихо проговорила я, еле шевеля опухшими от побоев губами.

– Ну тебя и приложили. Гады! И за что тебя так? – спросила Кармен, когда я пыталась откусить хлеб и за ним колбасу.

– Не знаю. Я правда ничего не сделала. Ничего не понимаю. Хозяйка, у которой я работала, оболгала меня, сказав, что я украла её кольцо дорогое. Потом она его нашла и пришла в милицию, чтобы сказать об этом. А тут…он ночью пришёл и…сам полез, я не хотела, правда не хотела его убивать. Я просто оттолкнула его от себя, он пьяным был, головой ударился и умер. – со слезами, рассказывала я.

– Хлюпик. Мент поганый. Туда ему и дорога. Жаль, что из-за такой падлы, ты на нарах чалиться будешь. Могут дать по максимуму, только бы вышку не дали…гады. А хозяйка твоя, ещё та стерва. Да, обидно. – с каким-то сожалением, посматривая на меня, говорила Кармен.

– Что значит вышка? – не понимая, спросила я.

– Хм…кирдык тебе. Ха-ха! – ехидно засмеявшись и изображая петлю на шее, сказала Шмыга.

– Не слушай её. А ты замолкни, сядь и усохни. Не то язык на ж–пу натену. – грозно посмотрев на Шмыгу, сказала Кармен.

Тело моё ныло от боли, глаза затекли и покраснели, на плечах, и бёдрах были синяки и кровоподтёки. Но самое страшное было то, что я не знала, что меня ждёт.

– Поела? Ложись, отдохни. – сказала участливо Кармен и я была ей очень благодарна.

Здесь хоть матрас был и какая-никакая подушка, а там я спала на холодном бетоне, прямо на полу. На выступ, лежак, я ложиться боялась, ведь именно об него ударился сын полковника и так нелепо умер.

– У Вас имя красивое, Кармен. – пытаясь улыбнуться, сказала я.

– Ха, меня вобще-то Катериной кличут, а Кармен, это кликуха. Я полюбовника своего на перо посадила, вот мне и дали эту кликуху, когда первый раз на нарах парилась. Хотя, по сценарию, вроде, как он меня должен был того, порешить, но я это сделала первая. Ладно, поздно уже, ты ложись, поспи. – вздохнув, то ли из жалости к себе, то ли ко мне, сказала Кармен.

ГЛАВА 7

Я пыталась уснуть, но по несколько раз ночью вставала в туалет, только сильные рези не давали мне это сделать. Боль будто пронизала всю нижнюю часть моего тела. А под утро, когда я наконец уснула,

я почувствовала, что меня кто-то душит, сдавливая горло. Я хрипела, пытаясь отбиваться, но сильные руки не давали возможности дышать. Чувствуя, что силы меня покидают, я расслабилась и потеряла сознание. Открыла глаза, а надо мной стоит Кармен.

– Очухалась? Как ты? – спросила Кармен.

Ответить я не могла, лишь кивнула головой и попыталась подняться. Тут, на полу я увидела Шмыгу, она сидела и утирала нос, из которого шла кровь.

– Смотри, не пожалей Кармен. Ты маляву с воли читала? Сказано, порешить её. И чего ты из-за этой твари так паришься? Кто она тебе. Ведь не одобрят. – шмыгая, говорила Шмыга.

– Усохни дура. Может я тебя от вышки спасала. Век воли не видать. Оставь её в покое. Она и так получила своё. – ответила Кармен.

Из их разговора я только поняла, что Шмыга пыталась меня задушить, а Кармен не дала ей этого сделать.

– Спасибо Вам. Только может не надо было этого делать. Я и сама жить не хочу. Устала… – тихо, хрипло проговорила я, закрывая глаза.

– Может тебе в больничку надо? Я же видела, как ты в туалет каждые пять минут вставала. И кровь на параше. У тебя цистит что ли? – спросила Кармен.

– Не знаю, только больно очень. – ответила я.

Кармен стала стучать в железную дверь камеры и звать охранника. Открылось маленькое оконце и раздался мужской голос.

– Чего тебе? – спросил охранник.

– По тебе скучала. Открывай, тут новенькой в больничку надо. Кровью по маленькому ходит. Загнулась совсем девка. – громко сказала Кармен.

Шмыга злобно смотрела на меня и я видела, дай ей волю, она бы с радостью повторила попытку придушить меня. Я понимала, что ей дали приказ убить меня и даже знала, от кого этот приказ. Видимо ей пообещали взамен волю, кто знает, что двигало Шмыгой. Окошечко с шумом закрылось и через пол часа принесли завтрак и дали его через это окошечко.

– Ну? Спросил своё начальство про новенькую? – спросила Кармен, принимая алюминиевые чашки и передавая Чаге, которая ставила их на стол.

– Сказали, не положено. – ответил охранник.

– Тогда хоть лекарство принеси. – тихо попросила Кармен, отдавая что-то охраннику в руки.

Тот быстро взял, как оказалось, деньги и молча прикрыл окошечко. Но через пару часов, молодой человек в форме, опять открыл окошечко и передал Кармен маленькую коробочку, которую женщина быстро взяла и подошла к столу, где я сидела. Открыв коробочку, Кармен почитала анатацию к лекарству и передала мне.