Дорога домой (сборник)

Курамжин Валериан

Небо

Небо бывает синим, А иногда – голубым. Небо бывает серым, А в облаках – седым. Небо бывает хмурым, Когда моросит дождь, Небо бывает юным, Когда зеленеет рожь. Небо бывает красным, Когда пламенеет закат, Ну, а в грозу – ужасным, Напоминает ад. Небо бывает ясным — Солнцем залита земля, И утончённо – прекрасным, Словно вокруг всё любя. Небо бывает спокойным, Но, иногда, рассердясь, Нам объявляет войны, Силой своей гордясь! Небо бывает добрым, Небо бывает злым — – горе тогда бездомным Под

дождём ледяным. Небо, великое небо Нас любит и бережёт — Солнцем, дождём и снегом Жизни начало даёт!

Ночной звонок

Ночной звонок. Я так его боюсь, Но жду, и непрерывно просыпаюсь, Ни с кем я этим страхом не делюсь, И сам с собою ночью молча маюсь. Ночной звонок, он всё же прозвучит, Знакомый голос или не знакомый Мне в трубку что-то нервно прокричит, И горе унесёт меня из дома. Полночь, такси и я уже лечу На этот зов, лечу навстречу горю, Курю в ночи, и внутренне кричу, Собрав в кулак трепещущую волю. Ночной звонок – мой бесконечный сон, Так много лет мне не даёт покоя, А самый главный враг – мой телефон. И не спасенье кнопочка отбоя.

Ночь

А на часах – два И на дворе ночь, Где-то гремит гроза, Сон убежал прочь. И в голове – муть, Сердце стучит не в такт. А за окном – жуть, Бесится чёрный мрак. Хочется закурить… Хочется? Закурю. Хочется водки налить… Хочется? Так налью! Так вот и буду сидеть — Серый встречать рассвет, Так вот и буду седеть Нитью ушедших лет. Пепельница полна И опустел стакан, Мне – бы немного сна… Я же совсем не пьян! Вот прокричат петухи В тающей тьме, за рекой. Что это за стихи? Что это? Боже мой!!!

Ограниченно годен

«Ограниченно годен» — – написал военврач. Всё, полковник, свободен, Ты же тёртый калач. Что нахмурил ты брови? Уж пора на покой, Мало видел ты крови? Возвращайся домой. А куда возвращаться? Дома нет, нет семьи … По вокзалам скитаться? Ты уж, брат, извини. Тридцать лет – гарнизоны, Да казарменный быт, Заслужил я погоны, А теперь инвалид!? И полковник уходит, Никого не винит, Ограничено годен — Себе под нос бубнит. Чуть ссутуливши плечи Уходил в никуда, Говорят: «время лечит, Не оставит следа …» Взвыл сквозь зубы, по волчьи, В городской тишине … И свою жизнь закончил Он на брючном ремне.

Отпусти …

Отпусти, начальник, отпусти, Отпусти на волю мою душу. Письмецо мамане напиши, Что закон я больше не нарушу. Напиши, что был обычный ЗЭК, Может быть, немного неумелый, Что ушёл хороший человек, И душа избавилась от тела. Пусть летит свободная душа, Никому уж больше не подвластна, Ну а тело? Перестав дышать — В гробовое, тесное пространство. А попу тюремному скажи, Что б меня молитвами не мучил, Только крест на грудь мне положил, Я же знаю, там мне будет лучше. Вот и всё, начальник, я не твой, Отдаю навеки Богу душу. Вот и всё, начальник, на покой — Теперь ангелов я буду слушать. Только ангелы теперь со мной, Только ангелы с душою рядом. И не будет зло кричать конвой, Перед построением отряда. Руки на груди – не за спиной, В небесах красиво и спокойно, Я б тебя, начальник, взял с собой, Но зачем? Живи себе… достойно. А на улице снова весна, И капель за окном лазарета, По ночам она сводит, ах сводит с ума, За весною торопится лето.

Письмо

домой

Две недели я мотаюсь По Саратовским степям, Днём рулю, а ночью маюсь — – беспокойно по ночам. Две недели шум и грохот, Пыль, жара и солнцепёк, Сменщика дурацкий хохот, Лишь бы Бог меня сберёг. Тут уборка, переборка, Полный кузов помидор И ненужные разборки, Когда бычится бугор. Очень по тебе скучаю, Побыстрее бы домой, Ты мне снишься, дорогая, И хожу я сам не свой. Тут вообще ни дня, ни ночи, Провоняли сапоги, А бугор, дурак, хохочет, Ну, зараза, погоди! Мне терпеть ещё неделю — – потом двину я домой, Перед этим отметелю Я бугра, потом отбой! Вот приеду я к тебе, а пока — – в синем небе высоко облака, Под колёсами дорожная пыль, Да качается безбрежный ковыль.

Письмо другу

Привет, дружище, сколько лет не виделись? Теперь ты за границею живёшь… За что же так мы на страну обиделись? Я водку пью, а ты горилку пьёшь. Давай, дружище, поскорее встретимся, Лучше ты к нам, в столицу, приезжай. Пока для нас планета ещё вертится Я приглашаю и на водку и на чай. Мы, как бывало, посидим на кухоньке — Покурим, посмеёмся, погрустим, И анекдоты я твои «послухаю», И мы споём про «яблонь белый дым». Мы с тобой выпьем за страну огромную, Её мы славили и в песнях и в стихах, Теперь живём на пенсию, на скромную, И говорим на разных языках. Давай, срывайся, я уж жду, томясь, А то ведь, не дай Бог, не ровен час … Уж лучше мы с тобой махнём не чокаясь, А то ведь скоро выпьют и за нас. Ведь в жизни нашей было и хорошее, Ты просто позвони, скажи – «встречай».. Пройдёмся мы с тобой по Красной площади, Где мы всегда ходили в Первомай.

По кривой дороге

По кривой дороге Мы с тобой брели, Заплетались ноги, А мы шли, и шли … На дороге нашей Вьюга да метель, Нам бы завалиться В тёплую постель, И ласкать друг друга, Говорить слова — Отступила б вьюга, А любовь жила. А мы шли, шатаясь, Из чёртова шинка, Падали, качались С флягой коньяка. Нам бы оглянуться, Поменять свой путь, Иль назад вернуться, Сделать что-нибудь? Запорошила вьюга Мне мои глаза … Где моя подруга? И куда ушла?

Поворот

Что мне там, за поворотом, Приготовила судьба? Испытать судьбу охота: Худа ждать, или добра? Может там, за поворотом Моё счастье в родниках? Может зависть у кого то? Может баба на сносях? Ну, а может обернётся Мне удачей поворот? Может кто-то отзовётся? Я ж ищу не первый год. Поворот уж близок, рядом, Вот сворачивать уже … Повернулась ко мне задом Жизнь на этом вираже!

Про кота

Мой кот по кличке Ерофей Валялся в неге на диване — Он так устал! Будить не смей! После визита к своей даме. Где-то гулял почти два дня, Без спроса выпрыгнув в окошко. Он даже не спросил меня, Уйдя на встречу к своей кошке. Мне было скучно без него И даже очень одиноко, Но как избавить мне его От всем известного порока? Пришёл под утро, я был рад, Шепнул ему: «Ну, котик, милый, Где ты гулял? Ведь ты кастрат! На что ты тратишь свои силы? Он как-то странно посмотрел, И процедил великодушно: «Да, я кастрат, но всё же мне Кошачьи шалости не чужды!» Да! Долго думал я потом… Наверно, трудно быть котом!