Дорога домой
Шрифт:
— Шевелись, задрыга! — заржал позади Боунз.
Вот как?! Ярость нахлынула волной — сейчас он свое получит, сволочь!
Неуклюже пытаясь встать, Лесли подалась влево, чтобы оказаться к остальным парням спиной, и незаметно вытащила нож. Короткое движение — и веревка на ногах оказалась перерезана.
Повернувшись к Боунзу, она с ходу рассекла соединявшую их веревку и одним взглядом охватила его вытянутое от испуга лицо, расстегнутую ширинку и запущенную туда руку. В следующий момент она полоснула его ножом по горлу и кинулась вверх по склону, к грузовику.
Раздавшиеся
Нет, ее подвело не собственное тело, а мокрая подошва ботинка, проскользнувшая по траве. Лесли припала на колено — всего на миг, но этого было достаточно, чтобы кто-то из парней догнал ее и прыгнул на спину. Она не глядя ударила ножом назад и почувствовала, что попала; вывернувшись из-под его тяжести, вскочила и снова ударила, теперь уже целясь в печень, но парень — это оказался Юло — отшатнулся влево, и лезвие лишь резануло его по животу.
Она снова рванулась к грузовику, но лежавший на земле Юло мертвой хваткой вцепился ей в щиколотку, а Логан, налетев сбоку, сбил ее с ног и вжал лицом в траву. Парни навалились на нее, выкручивая руки так, что, казалось, затрещали суставы.
Воздуха не хватало, и Лесли отчаянно забилась. Запястья снова стянуло кольцо ремня; Логан перевернул ее на спину и ударил по лицу. Она попыталась пнуть его коленом, но на ноги навалился Карел, так что даже сжаться в комок не получалось. Еще один удар, ногой под ребра, заставил ее болезненно вскрикнуть.
— Нет! — Юло на четвереньках, придерживая живот, подполз и рухнул на Лесли сверху; простонал: — Не… бей…те ее… Хефе… мы должны привезти ее Хефе живой…
— Логан, он сейчас помрет! — испуганно вскрикнул Карел.
Пока парни перевязывали Юло, Лесли лежала на траве лицом вниз, теперь не просто связанная — обмотанная веревкой от плеч до щиколоток. Потом ее швырнули в кузов, рядом бросили труп Боунза, и грузовик снова тронулся.
Все тело болело от ударов, но главным было не это, а жуткое ощущение надвигающегося конца. Она изо всех сил старалась не плакать, но как ни заставляла себя думать о чем-то хорошем, слезы все равно пробивались. Да и о чем хорошем было думать — о Джедае, который фактически ее бросил, отпустив без единого слова протеста? Об оставленных собаках, об Але, которая едва ли без нее переживет зиму? Или о том, что и самой ей жить, похоже, осталось недолго?
Изнутри подступал ужас, почти такой же, как десять лет назад, в тот день, когда она добралась до Форт-Бенсона и обнаружила, что там никого нет.
Она шла по дорожкам, заходила в здания — нигде не было ни одного человека, ни живого, ни мертвого. Пустые казармы, пустой гараж — и груда обломков на месте двухэтажного здания, из которого можно было попасть в подземный склад; саперы не пожалели взрывчатки, чтобы никто не смог туда пробраться.
В лазарете, на вделанном в стену шкафчике, где они с мамой оставляли друг другу записки, ее ждало письмо. Оказывается, иссякла артезианская скважина, которая снабжала
Лесли сразу поняла, о чем идет речь: ей, одной из немногих, было известно, что в старой шахте невдалеке от Форт-Бенсона находится потайной вход в подземный склад.
Знакомые с детства пещеры выглядели непривычно голыми; на стеллажах почти ничего не осталось, лишь порой взгляд натыкался на коробки — то ли их не смогли увезти, то ли просто забыли. До места, где когда-то стояли палатки, Лесли добралась быстро. В углу лежал небольшой сверток, в нем были лекарства, два скальпеля и револьвер с коробкой патронов — прощальный мамин подарок.
Ей хотелось сейчас же, немедленно броситься вслед за ушедшими, но было понятно, что делать этого нельзя — вот-вот выпадет снег, а у нее нет ни теплой одежды, ни еды. И патронов мало.
Два дня она обследовала пещеры — на полках обнаружилась камуфляжная одежда, солдатские ботинки, мыло и нитки, пластиковые миски и еще много всякой всячины. И тогда, вспомнив рассказы Джерико, Лесли взяла со склада веревки и нитки в надежде обменять их в ближайшем поселке на еду и патроны и двинулась на юг. Так началась ее «карьера» маркетира.
До Вайоминга она добралась, едва сошел снег; рассчитывала, что быстро найдет новое поселение: тысяча человек, да еще с грузовиками — вещь приметная. Заходила в каждый поселок, спрашивала — но их жители удивленно качали головами: «Из Форт-Бенсона, говоришь? Да нет, ни о чем таком мы не слышали!».
«Но этого не может быть! — повторяла она самой себе. — Даже если бы все погибли — а этого тоже не может быть! — кто-нибудь что-нибудь должен знать!»
Она прошла из конца в конец весь штат, повернула на запад, потом на юг, — и спрашивала, спрашивала, спрашивала… И получала в ответ: «Нет… Нет… Нет…»
В конце концов, выплакавшись, Лесли привычно отключилась и очнулась, лишь когда ее стащили на землю и поставили на ноги, прижав спиной к кузову. Уже стемнело; вокруг нее стояли Карел с Логаном и двое незнакомых мужчин. Еще один, присев на корточки, развязывал ей ноги.
— Идти-то она сможет? — спросил он.
— Сможет! — отрезал Логан.
Сама Лесли вовсе не была в этом уверена. В голове мутилось, накатило безразличие ко всему и ко всем. Единственное, что хотелось, это закрыть глаза и ни о чем не думать — так она и сделала; когда, держа с обеих сторон за плечи, ее повели, покорно пошла — и так же покорно остановилась.
— Давай! — рявкнул кто-то над самым ухом, и в лицо ударил ледяной поток. Это привело Лесли в чувство, она яростно забилась и замотала головой, но холодная струя уже спустилась с лица на грудь, на живот, хлестнула по ногам.