Дорога к любимому
Шрифт:
— Нет, я тебе верю.
— Я рад. Ведь это правда. Ну а что мне надо знать про Берта Лидса?
Мейбл покраснела.
— Он напился на нашей свадьбе и понес полнейшую чушь. Вот не ожидала, что он так отреагирует на мое замужество!
— А ты сказала Эве о будущем малыше? — пожалев жену, сменил тему Эрнест.
Мейбл покачала головой, чувствуя себя необыкновенно счастливой.
— Нет еще. Но думаю, она обрадуется.
— А что еще ты думаешь?
— Что ты самый замечательный мужчина из всех,
Поднявшись, Эрнест потянул ее за собой. Мейбл покорно встала и робко провела пальцами по лицу мужа, словно желая запомнить его навсегда.
— Мало того что я так скучал по тебе, меня еще постоянно преследовали самые разнузданные эротические фантазии, — шепнул Эрнест ей на ухо.
— Какие? — еле слышно произнесла Мейбл, чувствуя, как колени ее ослабели.
— Сначала скажи, что любишь меня, — потребовал он.
— Я люблю тебя, — прошептала она, и румянец окрасил ее щеки. — Я безумно люблю тебя, дорогой.
Он подхватил ее на руки и направился в спальню. Там он бережно уложил ее на необъятных размеров кровать, где она так долго спала одна, и шагнул к двери, чтобы запереть ее.
— Погоди… не сейчас. А если Эва проснется? — заволновалась Мейбл.
— Миссис Рен согласилась провести эту ночь в доме и присмотреть за девочкой. Я сказал ей, что нам с тобой надо поговорить… Боже, Мейбл, как ты прекрасна! Беременность превратила тебя в сказочную красавицу. А что сказал врач, нам можно заниматься любовью?
— Да, — застенчиво улыбнулась Мейбл. — Я не спрашивала, потому что мы с тобой не спали вместе. Но он сам мне все объяснил.
— Мне надо еще кое о чем спросить тебя, милая. — Эрнест принялся расстегивать пуговицы на ее блузке чуть подрагивающими от волнения пальцами. — Хочу задать тебе два вопроса. Ответы очень важны для меня.
Сняв с замирающей от блаженства Мейбл блузку, он скинул свою рубашку и прижал ее хрупкое нежное тело к своей могучей груди.
— Спрашивай, — прошептала она.
— Во-первых, почему ты так долго оставалась девушкой?
— Ну, сначала мне никто не нравился. А потом я встретила тебя на Мальорке, и с тех пор ни один мужчина не мог тронуть моего сердца.
— Но ведь тогда, у тебя на квартире, ты фактически отвергла меня.
— Я испугалась. Я влюбилась в тебя и хотела быть с тобой, но боялась, что ты не ответишь мне взаимностью, что тобой руководит лишь физическое влечение.
— Ясно, — кивнул Эрнест. — Второй вопрос. Помнишь, я ворвался сюда в день нашей свадьбы, обвинил тебя Бог знает в чем, считая, что ты весьма многоопытная особа. С тех пор ты стала вздрагивать от любого моего прикосновения. Я вызвал у тебя отвращение к сексу, да? Скажи, любимая, я очень виноват?
Мейбл смущенно улыбнулась.
— Ну-ну, прекрати. Ты ни в
— Мейбл, я так боюсь, что наш ребенок был зачат в минуту горечи…
— Нет, в минуту блаженства… Ну, возможно, было секундное недопонимание, — ответила Мейбл. — Но оно осталось в прошлом. Давай перепишем контракт, хорошо?
— Лучше сожжем, — хмыкнул Эрнест. — А что, если нам поехать на Мальорку и провести там медовый месяц?
— Да и Эве, я думаю…
Он не дал ей договорить, прильнув к ее устам. Она отвечала на его поцелуи, а Эрнест ласкал и целовал ее так, будто все у них было впервые.
— Эрни, дорогой, люби меня, — наконец прошептала Мейбл, не в силах вынести эту сладостную пытку.
— Ты правда этого хочешь?
— Да. Я безумно сожалею, что не дала тебе понять в первый раз, как сильно тебя люблю, Эрни. Ты был так нежен, так предупредителен, а я…
— Правда?
— Да. Ты был великолепен. Мне казалось, что я сгораю, становлюсь бесплотным духом, воспаряю в небеса! Знаешь, такого со мной никогда не было. Мне бы очень хотелось испытать нечто подобное еще раз… — прошептала Мейбл, прижимаясь к нему все сильнее и сильнее.
— Посмотрим, что можно сделать, — улыбнулся Эрнест, с восторгом глядя в сияющие счастьем глаза жены…
Мейбл сидела перед телевизором, держа на руках крошечную Гвендолин. Рядом пристроилась Эва, прижимая к себе завернутого в атласное одеяльце Кисика. С минуты на минуту должна была начаться передача, в которой рассказывалось о том, как грозна порой бывает разбушевавшаяся природа и сколько мужества требуется людям, чтобы устоять в неравной схватке.
И вот на экране появилась хорошо знакомая многим телезрителям ведущая программы — эффектная рыжеволосая женщина с цепким взглядом зеленых глаз. Мейбл досадливо поморщилась. Делить ей с этой женщиной было нечего, но неприязнь к ней, видимо, навсегда поселилась где-то на задворках сознания. И тут уж ничего не поделаешь.
Что говорила Кэтрин Кассел и кому обольстительно улыбалась, абсолютно не интересовало Мейбл. Она с нетерпением ждала, когда на экране Эрнест…
— Ну и не надоело вам смотреть одно и то же, — раздался от двери гостиной знакомый голос.
— Тише, папа. Не мешай! — возмутилась Эва, сверкнув на него сердитым взглядом.
— Не буду, не буду, — поспешно произнес он, скрывая улыбку и усаживаясь на диван между женой и дочкой.
Происходящее на экране мало волновало Эрнеста. Во-первых, потому что он уже это пережил. А во-вторых, хотя он по-прежнему частенько отправлялся в командировки туда, где был нужен, вот уже год как чувствовал себя счастливым только здесь, среди самых дорогих ему людей.
Внимание!