Дорога к себе
Шрифт:
— Это выше моих сих! — горестно воскликнула Элерин, поняв, куда идет дело и, сердито распинывая попадающиеся по пути головы и конечности, ушла на кухню, напоследок легким движением пальца выкрутив за спинами художников из лавового потока полуразложившийся труп.
— Вряд ли он остался равнодушным, — ашурт, сдвинув брови, особенно тщательно подправил последнюю деталь. — Такая девочка старается, старается, а с его стороны никакой реакции. Сохраняем?
Сах согласно угукнул, и они обернулись, чтобы проверить результат совместного творчества. Дружный возглас «Дьявол!» не услышал бы разве что глухой — прямо перед ними, нос к носу,
Ласайента удовлетворённо проследила полет дымящихся останков через гостиную на выход, еле удержавшись от соответствующих комментариев.
— Рино, — во всю мощь легких гаркнул император, — твои шуточки?
— Так я и созналась, — рассеянно отозвалась жена, предусмотрительно отгородившись от мужа распахнутой дверцей холодильника. — О, у нас есть пицца! А когда это у нас не было пиццы? — спросила она себя, вытягивая кусок, и ответила. — А у нас всегда есть пицца.
Тьенси, не меньше брата ошарашенный реакцией Сантилли и Сах Ира, уважительно выдохнул:
— Не слабый болид! — привлекая к себе нежелательное внимание отца.
После секунды недоверчивого вглядывания в преображенного сына, ашурт ласково поманил его пальцем:
— Иди сюда, зайка.
Но тот нахально мотнул головой, зазвенев многочисленными колечками в левом ухе и блеснув длинной серьгой в правом, но с места не сдвинулся.
Сах скрестил руки на груди и весело посоветовал:
— Беги, Тьен.
Они сорвались с места одновременно, но у хулиганов была фора, всего несколько метров, но этого хватило, чтобы, разбежавшись, оттолкнуться от стены и перебросить тело на галерею. Эрри, бросившись наперерез, притормозил Сантилли подлой подножкой и повторил маневр брата, усевшись на перила, как на жердочку. Император по инерции пробежал несколько шагов и не спеша вернулся на исходную позицию.
— Ты сам разрешил, — крикнул ему Тьенси, на всякий случай смещаясь ближе к дверям своей комнаты.
— А, может быть, я хотел лучше рассмотреть. Допустимо? — усмехнулся Сантилли. — Ласти, я боюсь представить, что тебя ждет в будущем?
— А у меня, — парировала демонесса, подходя к смеющемуся Даэрри, — проблем с воспитанием сына нет, в отличие от некоторых.
— Это потому, что пока некоторые шлялись неизвестно где, воспитанием его неуемного чада занимался я, — возразил ашурт, ложа руки на бедра.
— Тогда откуда столь потрясающий результат? — деланно удивилась Ласайента, любовно потрепав «результат» по волосам, и положила руку ему на плечо.
— Наследственность? — сделал предположение Сах и подмигнул сестре, с интересом следящей за развитием событий с порога кухни.
Даэрри повернулся к демонессе, подмигнул тихонько хихикающей Сьюзен и замер при виде белого, как полотно, Леонардо, мертвой хваткой вцепившегося в перила. Человек расширенными от ужаса глазами смотрел куда-то над головой Сантилли и шевелил губами, бесконечно повторяя одну и ту же строчку: «No nos dejes caer en la tentaciуn, mas lнbranos del maligno». [1]
1
перевод
Йёвалли перевел взгляд на крест и изумленно приподнял брови: когда это Сантилли успел задать столь активное продолжение простенькой программе? Рядом ойкнула Сьюзен, заливаясь краской стыда, и заливисто присвистнула Ласайента:
— Камасутра в действии. Кому из вас делать было нечего?
— Ты что нажал? — укоризненно оглянулся на огорошенного не меньше других Саха.
Тот неопределенно пожал плечами:
— Сохранить. Ничего не понимаю. У нас завелся полтергейст?
— Скорее всего — косорукий маг, — проворчал ашурт и пошел исправлять безобразие.
— Совсем не стирай, — тихо прошептал ийет, — мало ли. Пригодится.
Император покрутил головой, но просьбу друга уважил. По стенам из светло-желтого кирпича шустрыми змейками побежал тонкий плющ, стирая зловещие картины преисподней. Но Леонардо этого уже не видел — его увел Эрри.
— Мне куртку надо, — тяжело дыша, произнес юноша, как только переступил порог своей комнаты, и, виновато улыбнувшись, убрал руку демона с плеча. — Все нормально. Спасибо. Я не ожидал… такого. Извини.
Он извиняется, опешил йёвалли. Боги, он извиняется! У него суставы от адской боли крутит, а он извиняется! Непостижимо! С ума можно сойти, как же он терпит это все? Надо поторопить Сантилли, чтобы испанца как можно быстрее отдавали целителям.
В куртке — лекарство. Вчера демон уверял, что с ним ничего не случится во время чистки. Без таблеток он долго не протянет. Без таблеток — смерть, а он не хочет умирать. Не сейчас. Потом как-нибудь. Сейчас он хочет жить!
Незаметно достать упаковку не получилось, она предательски выскользнула из непослушных пальцев, рассыпав содержимое по полу. Так неловко. И ноги как назло плохо сгибаются. Если бы он был один, то справился бы, но показывать свою слабость здоровому человеку было стыдно. Нет, демону, но все равно стыдно.
Пол неожиданно повалился на него, так же неожиданно отскочив обратно. Что происходит? Откуда потолок? Качается…. Люди в тумане…. Странно…. Туман….
Принц едва успел подхватить падающего столбом человека, машинально отметив, как неудобно брать на руки потерявшего сознание.
Маярт ругался, когда его вырвали с тренировочного полигона, где он пробовал новое заклинание. Ругался, быстрым шагом идя по медицинскому центру, когда Эрри отставал, поправляя сползающего с рук человека. Ругал целителей, опоздавших с каталкой. Ругал Сантилли, сразу не сообщившего о человеке. Ругался, пока больного торопливо укладывали в капсулу. Ругал запыхавшегося Йяна.
— Я боевой маг! — в конце концов, выдохся он, пальцем стуча императора по груди. — Боевой! Понятно! А вы сделали из меня не пойми кого!
Тот покорно кивал, со всем соглашаясь и с тревогой следя за манипуляциями Йяна.
— Он выживет?
— Куда он денется, — все еще раздражённо проворчал маг. — Разберем, вычистим, сложим заново, и через недели три-четыре будет, как новенький.
— Сколько? — коротко спросил ашурт, предварительно выгнав Эрри, и округлил глаза при виде цифр, торопливо набросанных магом на листке. — Это не терпит, я полагаю? До обеда подождешь? — и, дождавшись утвердительного кивка, вышел.