Дорога к славе
Шрифт:
– Нет, миссис Миллс… Луиза, – Джек вздохнул.
– Не переживай. Вы непременно кого-нибудь найдёте, – она подмигнула ребятам. – Флетчер, справишься сам с чаем? Нам с папой пора собираться.
– Мам, а тебе не кажется, что ты недооцениваешь мои умственные способности? – усмехнулся Флетчер. – Представь себе, я давно в состоянии заварить чай и даже разлить его по чашкам!
– Умница, тогда я спокойна. Ведите себя хорошо и не засиживайтесь совсем уж допоздна. Завтра, конечно, воскресенье…
– А почему бы им не пойти с нами? – спросил мистер Миллс, появившись на пороге кухни. Коренастый, лысеющий, полноватый
– Не знаю, – его супруга пожала плечами и повернулась к сыну и его другу. – Мальчики, пойдёте с нами?
Джек посмотрел на родителей Флетчера, потом на него самого и словно бы ждал, что тот скажет. Во взгляде Джека читались сомнения и надежда.
Флетчер неоднократно выбирался на концерты молодых рок-групп – как с родителями, так и сам. Мистер и миссис Миллс порой брали его в довольно сомнительные места, если знали, что там будет выступать какая-нибудь интересная и перспективная с их точки зрения группа. Джек же довольствовался телевизионными записями и пластинками, да и то не слишком-то часто. В его доме рок-н-ролл был по-прежнему под запретом.
– Ну решайте уже, – миссис Миллс нетерпеливо побарабанила костяшками пальцев по дверному косяку.
– Пошли, – Флетчер взял на себя ответственность. Глаза Джека озарились радостным блеском.
– Только моим родителям не говорите, – попросил он.
– Договорились, мы тебя не сдадим, – мистер Миллс подмигнул Джеку.
– Ещё бы вы его сдали! – ухмыльнулся Флетчер. – Вы же сами подстрекатели и главные организаторы этого противоправного акта!
5.
Джек с любопытством оглядывался по сторонам. Очередь из молодых людей выстроилась рядом с невзрачной дверью, по одну сторону которой висело несколько чёрно-белых постеров с программой музыкальных мероприятий. Сегодня должны были выступать некие «N’ Betweens» – это название Джеку ничего не говорило. Над дверью располагался квадратный козырёк, крышу которого венчал куб со светящейся вывеской.
– Нам сюда, – миссис Миллс подмигнула ребятам, и они вчетвером выстроились в конце очереди.
Молодёжь галдела и смеялась, неспешно шаг за шагом приближаясь ко входу. Они кутались в пальто и куртки, но даже верхняя одежда говорила об их принадлежности к какой-то совершенно другой субкультуре. О «свингующем» Лондоне Джек пока только слышал, да и то краем уха и в основном от Флетчера, но не очень-то представлял, что это было такое на самом деле. Единственное, что Джек знал наверняка, так это то, что сам он был не прочь приобщиться к этому течению.
– Прощу прощения, вам есть шестнадцать? – очередь постепенно дошла и до Джека, и стоявший у двери мужчина в бирюзовом замшевом костюме преградил ему путь.
– Есть, – испуганно пробормотал Джек.
– В любом случае, они с нами, – сказал мистер Миллс и подтолкнул Джека и Флетчера вперёд.
За дверью их ждала лестница, которая вела, как казалось, куда-то очень глубоко вниз. Вслед за многочисленными посетителями Джек начал спускаться. Медленно, но не из осторожности, а потому что непрерывно вертел головой во все стороны.
– Джек, ещё чуть-чуть и мы начнём двигаться в обратную сторону, – шикнул на него Флетчер.
– Извини, – отозвался
Всё здесь было ему в новинку. Впрочем, как могло быть иначе, если он ни разу до этого не бывал в клубах?
Зал уже был полон зрителей, но за ними всё же можно было разглядеть высокую сцену, на которой свободно бы поместились пять-шесть музыкантов, не считая клавишника и барабанщика. Размеры помещения поражали. В голове у Джека никак не укладывалось, что за невзрачной дверью мог располагаться целый мир – помимо зрительного зала с баром здесь было ещё и несколько магазинчиков с модной одеждой и аксессуарами. Мимо них Джек проходил в изумлении распахнув рот. Немыслимых цветов галстуки, броские украшения, лакированные ботинки… Джек никогда не был модником, но всё это настолько выходило за рамки привычных ему товаров, что просто не могло не произвести впечатление.
– Потом полюбуешься на шмотки, дорогая, – ухмыльнулся Флетчер. – Пошли в зал, хочется встать поближе к сцене!
Джек бросил последний короткий взгляд на дверь со строгой вывеской «Только для девушек» (туда только что проскользнула шатенка лет двадцати, и он успел заметить манекены и вешалки с нижним бельём), отвернулся в сторону и поспешил за другом и его родителями.
6.
Группа только что отыграла свой сет, и музыканты потихоньку собирали инструменты, чтобы уступить место ди-джею – дискотека должна была продолжиться до самого утра.
– Не хотите выпить пива? – спросил мистер Миллс.
– Я бы не отказался! – ответил Флетчер.
Джек рассеянно кивнул. Всё выступление «N’ Betweens» он, в отличие от зрителей, не танцевал, а заворожённо наблюдал за тем, как вели себя музыканты. Джек не хотел быть среди обывателей, тех, кто тряс головами и переступал ногами в такт музыке у подмостков. Джек хотел быть на сцене. Мысленно он словно перенёсся в те дни, когда и сам выступал для других – пусть всего лишь в школьном зале, совсем не для ценителей такой музыки… И он хотел быть на месте ребят, которые сейчас уходили в гримёрку.
– Джек, ты меня пугаешь! – Флетчер отвесил Джеку подзатыльник. – У тебя взгляд, как будто ты тут накурился чего-нибудь! Если бы я тебя не знал, то точно бы решил, что ты успел раздобыть тут какой–нибудь наркоты… Ты ведь нет? – на секунду Флетчер с сомнением посмотрел на Джека.
– Нет, – тот покачал головой. – А что, тут такое дают?
– Понятия не имею, – пожал плечами Флетчер. – Но скорее да, чем нет. Так что, пиво будешь?
– Так… мне же нельзя, – промямлил Джек. Родители, если узнают про пиво, его точно убьют!
– Ну тогда пей колу, – фыркнул Флетчер.
Он взял со стойки свою кружку пива и отодвинулся в сторону, чтобы Джек мог сделать заказ. В этот момент кто-то толкнул его в плечо, и кружка, выскользнув из рук, со звоном упала на пол. Осколки разлетелись в стороны, оставляя на полу тёмное мокрое пятно.
– Прошу прощения, чёрт! Скачи всё конём, я не специально! – рядом с Флетчером стоял молодой человек, чуть выше самого Флетчера и примерно его возраста. Светлая чёлка спадала на лоб, и он улыбался до самых ушей, как будто разлить чьё-то пиво было главной мечтой всей его жизни. Впрочем, в этой улыбке не было и тени злорадства, зато присутствовала изрядная доля обаяния.