Дорога к славе
Шрифт:
– Чарльз рассказал мне о вашем репертуаре, – начал Том.
Честер поморщился, но исправлять его не стал. Джек и Флетчер с недоумением переглянулись – они настолько привыкли к тому, что Честер был Честером, что даже не сразу поняли, о ком шла речь.
– Я посмотрел несколько песен, готов попробовать их спеть, – продолжил Том. Он говорил с такой важностью, как будто делал ребятам огромное одолжение.
– Ладно, давай попробуем, – сказал Флетчер. То ли он не замечал высокомерия Тома, то ли делал вид, что не замечает его.
Джек же откровенно робел
Том кивнул, не без разочарования отметив, что, похоже, не добился должного к себе отношения.
Для прослушивания они заняли одну из репетиционных комнат, где стояла студийная установка и оборудование. Свои гитары Джек и Флетчер подключали и настраивали без лишних слов – в воздухе всё ещё витало некоторое напряжение.
Они сыграли несколько разных песен, в разных тональностях и разных жанров, и не без удивления Честер был вынужден признать, что Том, оказывается, прекрасно умел петь. У него был широкий диапазон тенора, мощный голос и точный слух – в ноты он попадал безошибочно.
– А он хорош, – вынес свой вердикт Флетчер. К девяти утра студию должны были занять, так что прослушивание пора было подводить к концу. Впрочем, они успели услышать достаточно, чтобы можно было вынести какой-то вердикт.
– Совсем не плох, – согласился Джек.
Честер промолчал. Ребята были правы. Из всех, кто пробовался с ними на место вокалиста, Том однозначно был лучшим.
И всё-таки Честер не до конца понимал его мотивы. И не очень-то верил, что они смогут сработаться. И к чёрту гороскопы Джека!
Они ведь искали не солиста, для которого будут лишь задним фоном. Они искали равноценного члена равноправного коллектива и, возможно, друга. Впрочем, окончательное слово было за Джеком. Ведь это была его группа.
– Честер, что скажешь? – спросил Флетчер. Что бы там ни думал сам Честер по поводу того, что решение должен был принимать Джек, к его точке зрения ребята прислушивались ничуть не меньше.
– Решайте сами. Я примкну к большинству, – ответил Честер с улыбкой.
– Конформист, – ухмыльнулся Том. Он выглядел весьма довольным, как будто был уверен, что место в группе было ему обеспечено.
– Интересно, как это ты собираешься примыкать к большинству, если один из нас будет за, а другой против? – усмехнулся Флетчер.
– А кто-то из вас против? – Честер иронично изогнул одну бровь.
Джек и Флетчер переглянулись и дружно помотали головами.
– Нет, мы оба за, – сказал Джек.
– Ну значит, добро пожаловать в группу, Том…ас, – Честер протянул Тому руку. И ему снова показалось, что тот действительно чуть помедлил прежде чем ответить на рукопожатие.
5.
– Не пора бы уже наконец написать что-нибудь приличное? – не в первый раз возмутился Том.
С тех пор, как он присоединился к группе, прошло чуть больше двух месяцев. Никаких прибыльных контрактов с опытными менеджерами
Они репетировали несколько раз в неделю и обычно один-два раза выступали: в маленьких клубах на окраинах и в пригородах Лондона, в кофе-шопах, а ещё на танцах и праздниках, куда их приглашали те, кто не мог позволить себе более известных музыкантов.
Платили за такие выступления немного, но добиться большего они пока не могли. Приличные лондонские клубы не хотели видеть у себя безымянные коллективы, о которых никто не знал. А сделать себе имя без хорошего сингла было невозможно. Чтобы записать сингл нужно было сочинить какой-нибудь хит – продюсеров было не удивить очередным кавером на очередной блюзовый стандарт или чужой рок-н-ролльный хит. А Том или преувеличивал своё влияние в отцовской компании, или просто по какой-то причине не хотел помогать группе пробиться.
Всё это чертовски угнетало, и репетиции проходили порой в угрюмой атмосфере и редко обходились без мелких ссор.
– И как, по-твоему, должно звучать что-то приличное? – спросил Флетчер.
– Когда я услышу, я пойму! – важно ответил Том.
Джек промолчал. Честер пытался свести всё на шутку, но почему-то раздражал этим Тома сильнее, чем Флетчер, который никогда не стеснялся прямо послать его ко всем чертям.
– Может быть, ты уже сам напишешь что-нибудь? – огрызнулся Флетчер.
– Непременно, – Том скривился в презрительной гримасе. В такие моменты его чопорный говор становился ещё более очевидным.
– И когда ждать шедевра? – с изрядной долей иронии поинтересовался Флетчер.
– Вы узнаете первыми, – сухо ответил Том.
Честер всё это время изо всех сил сдерживал смех.
– Не надорвись! – Том бросил на него холодный взгляд. Насмешек над собой он не выносил.
– Может быть, мы наконец продолжим репетировать? – тихо подал голос Джек.
– Это занятие кажется мне бесперспективным, а потому бессмысленным, – сказал Том. Он растягивал слова и выглядел так важно, словно собирался произнести речь с трибуны. Почему-то для Честера это стало последней каплей, и он начал безудержно хохотать. Сколько раз за такое его вызывали к директору? Сколько раз он получал наказание только потому, что не мог вовремя прикусить язык за зубами?
– Ну если это вам кажется смешным, – Том смерил Честера взглядом, полным снисхождения и неприязни одновременно.
– Прости, – сквозь смех выдавил Честер. Нет, правда, он не хотел смеяться над Томом. И, несмотря на то, что друзьями они никогда не были, да и сейчас он не испытывал к Тому симпатии, он всё равно не хотел задевать его чувства.
– За что? За то, что ты идиот? – Том старался говорить хладнокровно и делать вид, что поведение Честера его нисколько не трогает. Но в его глазах блестело что-то близкое к ярости.