Дорога К Свету

Калугин Александр Григорьевич

– По крайней мере, рыло любому начистим, если надо, -опять выскочил Григорий.

– Молчать!!!
– рявкнул на брата спецназовец, - хватит выступать в роли провокатора!

– Строго у вас с дисциплиной, - уважительно заметил низкорослый паренёк, когда Григорий молча ушёл за спину старшего брата.

– Мы бы хотели попросить вас дать показательный урок бокса, - подал голос парень с перчатками. Речь его совсем не походила на сельский жаргон.

– Приезжий, - мелькнуло в голове у Джека, - может и мастером спорта оказаться. Припозорить нас попытаются.

Поэтому

Евгений уже разинул рот, чтобы вежливо отказаться, но тут опять выскочил чёрт из табакерки и Гришки-ным голосом пробасил:

– А чё тут уроками заниматься - одеваем перчатки, да и подерёмся с желающим.

Отказываться в такой ситуации было уже совсем неприлично - могли принять за трусость, а трусливых полагается бить. И тогда Джек применил политическую хитрость. Он заявил, что командованием запрещено вступать в любые силовые контакты, если нет угрозы жизни бойца отряда. На лицах селян появились ироничные улыбки, но они тут же исчезли, когда горожанин добавил, что сейчас всё же попытается получить "добро" на товарищеский поединок.

Джек с Григорием отошли в сторону, и первый же вопрос к младшему был:

– Ты готов драться с мастером спорта?

– Откуда тут мастер?

– Это не местный парень.

– Ну, мастер так мастер - не спасую.

– Тебе это так надо?

– Надо же честь семьи спасать! Ну и подраться охота. Мастеров, бывало, я тоже бил.

– Чёрт с тобой!
– согласился Джек и вытащил телефонную трубку. Он коротко сообщил на базу, что перед воротами сейчас будет проходить "товарищеский" поединок по боксу и попросил выстрелить, по его сигналу, в верхнюю часть ворот одиночным выстрелом из автомата с оптическим прицелом. На жёсткие вопросы деда он ответил, что все объяснения - по прибытию на базу.

Пацанов очень впечатлила телефонная связь, которая для селян уже считалась недостижимым прошлым. Джек, используя ситуацию, пошёл на полное моральное добивание противника. Он объявил, что руководство не позволило ему участвовать в поединках во избежание травм партнёров, что Григорию также запрещено единоборство по карате по той же причине. Увидев, как вытянулись лица парней, он, в утешение, добавил, что в боксе Григорию разрешено поучаствовать в тренировочных целях, так как в этом виде спорта меньше вероятность нанести сильные увечья партнёру.

Каждого бойца тут же окружили секунданты: у сельского паренька их было пять, Григорию шнуровали перчатки Джек с Павлом, у ворот выстроилась группа поддержки -Наталья с Вероникой. Дед при этом занял место Павла около ружья. Бойцы уже были готовы к бою, когда Джек выдал последнюю "домашнюю заготовку": он предупредил парней, что любые возможные вспышки агрессии в ходе поединка будут пресекаться по законам военного времени.

– Это как так?
– озадаченно поинтересовался низкорослый.

– Вплоть до применения оружия, - сухо пояснил Евгений, - любые перемещения наших людей вне базы контролируются снайперами.

Первоначальное удивление селян вскоре сменилось ироничными ухмылками недоверия: ври, мол, да не завирайся. Джек выдержал паузу и попросил всех отойти в сторону от ворот, потом повернулся лицом к убежищу, от мансарды

которого до ворот было по прямой чуть больше трёхсот метров, и два раза резко махнул рукой. Через секунду раздался выстрел, и в верхней перекладине ворот образовалась аккуратная дырка. Воцарилось длительное молчание. Селяне боялись пошевелиться, почувствовав себя на мушке снайперов. Джек, поняв это, расхохотался:

– Даже за вашу победу в боксе снайперы стрелять не будут - только в случае угрозы жизни любому из нас, - он посмотрел во двор и добавил, - жители этого дома тоже находятся под нашей охраной.

Теперь бравый дипломат мог говорить что угодно - полное доверие было обеспечено. Парни, наконец, зашевелились, но в бой как-то рваться перестали. Григорий попросил очертить на утоптанном снегу контуры ринга, и бойцы встали в его центре. Судьёй без споров выбрали Джека просто потому, что никто из селян толком не знал правила бокса.

– Два раунда по три минуты!
– объявил судья, и никто не стал возражать.

Вместо гонга раздался свисток судьи, и оба бойца в раз отскочили друг от друга, чем вызвали смех окружающих. Никто из участников боя даже примерно не знал возможности противника, а рисковать оба не хотели. Но уже по вязи шагов, стойке, лёгкости перемещения каждый понял, что встретились достойные соперники. Предупреждение Джека о мастере спорта поубавило спеси у Григория, заставило его максимально сосредоточиться, что помогло избежать случайного нокаута в начале встречи. А дальше всё было, как говорится, делом техники: постепенно вырисовывалось преимущество бойца "спецназа ГРУ", что теперь уже воспринималось всеми окружающими как должное. Как выяснилось позже, сельский боец оказался студентом и тренировался в крупном городе. В селе, да и в районе ему не было равных, но до уровня чемпиона области он явно не дотягивал. Когда сельский боец пропустил ощутимый удар в челюсть, и селяне поняли, что сенсации не будет, они сразу приняли предложение судьи прекратить бой досрочно.

После боя обе стороны уже не стояли стенка на стенку, а перемешались в одну дружную компанию. Когда кто-то из селян уважительно спросил у Джека об уровне его мастерства в боксе, тот честно ответил, что его любимый вид - боевое самбо. Когда через несколько секунд в кармане зазвенел телефон и очень вежливый голос отца спросил, когда у них закончится вечеринка, самбист понял, что пора идти на базу - получать заслуженные "награды".

22. Арова, лрова^

"Наград" обоим "героям" на семейном совете всыпали столько, что хватило бы на целую роту спецназа ГРУ. Все перипетии "перетягивания каната" с селянами семья наблюдала с мансарды, толпясь у окошка-бойницы и вырывая друг у друга бинокль. Так как звука у изображения не было, зрители могли только догадываться, в какую сторону повернёт сюжет "вечеринки". Переживали за парней все, но больше всего, конечно матери участников события. Поэтому мужчинам пришлось поднапрячься, чтобы не допустить в первые минуты - процедуры таскания за волосы, а потом - облизывания любимых чад.