Дорога к вратам
Шрифт:
— Почти. Их божество — Великий Космос. Для них полёт — служба ему, а корабль — храм. Нет большего долга для Та-Корн, чем привести корабль к месту назначения в срок. Нет большего позора, чем нарушить договор. И нет большего счастья, чем погибнуть в космосе. Звучит парадоксально, не так ли?
— Да, не то слово. Вам не страшно с ним летать? Вдруг он нарочно разобьёт корабль, ради высшего счастья? — Не скрою, такая перспектива вызвала у меня беспокойство.
— Не разобьёт. У них долг превалирует над счастьем. Если что-нибудь случится с кораблём, он первый займётся его
— То есть, иначе говоря, Та-Корн — самые надёжные и дешёвые звездолётчики. Ну и что? Это основание для моей смерти? — моё беспокойство возросло. Почему? Я не видела причин.
— Нет, конечно. Но вспомните: корабль — храм. Священный храм. И управлять им может только посвящённый человек. А вы пытались управлять истребителем. Это тоже корабль, хоть и небольшой. Среди наших лётчиков нет никого, кто не был бы низшим из посвящённых, даже если они не Та’Корн. А Ко’Бун принадлежит к третьему храму. На земле это соответствует епископу.
— Круто. И что, служащий галактической полиции убьёт меня за попытку вождения без прав? — я вложила в эту фразу ровно столько сарказма, сколько у меня было.
— Не знаю. Но до сих пор в полиции таких претендентов не было. А не в полиции — оканчивались печально. Предки Ко’Буна, например, могли накормить святотатца его же печенью.
Я поперхнулась напитком. Миленькая перспективочка! Чтобы слегка успокоиться, я снова глотнула этого «бренди».
— Ну ни фига себе! И что мне сейчас делать?
— Готовиться к обряду очищения, что же ещё. И надеяться, что вам повезёт.
— Да уж… Повезёт… — Я допила стакан одним махом. — Позвольте, я пойду в камеру?
— Да, идите. Дорогу знаете, или конвой дать?
— Лучше дайте, а то заблужусь. Кстати, конвой, надеюсь, не настолько же религиозен?
— Нет, тут всё в порядке. Большинство вас уважает, остальных — забудьте.
— И на том спасибо. Можно я возьму с собой бутылочку с этим напитком? Понаслаждаюсь жизнью, пока у меня есть печень.
— Пожалуйста, но не злоупотребляйте. Обряд через час, вам лучше быть трезвой. Да, и не бойтесь особенно. Ко’Бун не так ортодоксален, как его современники, он даже считается чересчур эмоциональным и легкомысленным. Возможно, он ограничится чем-нибудь менее важным. Пальцем, или там ухом.
— Вы с ума сошли. Как я буду жить без уха? Или там, носа? И как мне его разжалобить? Спеть «В лесу родилась ёлочка» или устроить стриптиз?
— Попробуйте. Может быть, это сработает. А если нет, уповайте на медицину. Мы вас положим в анабиоз, а затем, в клинике вам восстановят печень, как новенькую. Между прочим, без всех болячек.
— Издеваетесь? Ещё и в клинику! — клянусь, я уже была готова выцарапать ему глаза! С трудом удержавшись
В дверь раздался стук.
— Войдите! — Крикнула я. Вошёл Рино. Он осуждающе посмотрел на меня и вытащил из кармана маленький пузырёк.
— Выпейте это. — В его голосе звучал металл.
— С какой стати? — надеюсь, в моём тоже.
— Во-первых, это вам не повредит, во вторых, потому что иначе вас заставят это выпить, причём вы не сможете сопротивляться в таком состоянии. Думаю, для вас это будет унизительно. И не пытайтесь выбить пузырёк у меня из рук.
— Ха! Что вы знаете о моём состоянии! Да я сейчас сама могу оторвать от вашего Кабана что угодно! И незачем мне пить вашу дрянь!
— Оторвать можете. А выпить пузырёк — нет.
Ах, нет?! — схватив пузырёк, я мигом его выпила. Меня передёрнуло, и тут же, к ужасу моему, я обнаружила, что стала трезва, как холодильник.
— Скотина, — сказала я, честно пытаясь испепелить Рино взглядом. Похоже, он был сделан из асбеста.
— Благодарю, — сказал он. — Вы поймёте, что это было необходимо. А теперь я выйду, вы быстренько приведёте себя в порядок, и мы с вами направимся в рубку. Пожалуйста, не заставляйте тащить себя силой.
— Не волнуйся, красавчик, уж этой-то радости я тебе не доставлю. — Сказала я, как можно нахальнее. Рино остолбенел, к моей величайшему удовольствию. Ничего не сказав, он вышел.
И вот я в рубке. Не сказать, чтобы огромный зал, но очень большая комната. Тёмно-синие стены, более светлый потолок и почти чёрный пол. Вдоль стен стоят серебристо— голубые пульты, увешанные разноцветными экранами и огоньками, за пультами соплеменники Ко’Буна, видимо, вахтенные офицеры. Или правильнее назвать, жрецы? А посредине комнаты на полу — жёлтая восьмиконечная звезда. Всё это выглядело настолько необычно, что я даже забыла, зачем я здесь.
Постепенно стало темнеть, одновременно заиграла странная музыка, величественная и печальная. Она звучала всё громче, темнело, и я заметила, что вокруг меня зажигаются звёзды. Не только сверху, со всех сторон, снизу, вокруг меня! Я висела внутри бесконечной сферы, наполненной звёздами! Не существовало вокруг ничего, кроме меня, звёзд и Млечного Пути, лежащего далеко внизу подо мной. Казалось, что меня окружает бесконечная пустота, заполненная то ли драгоценными камнями, то ли искрами костра, неподвижно висящими в воздухе. Удивительное ощущение. Никакого страха, никаких волнений, только покой, как будто я вернулась домой из долгого путешествия. И ещё какое-то странное ощущение свободы от всего, что меня сковывало.