Дорога к Зверю
Шрифт:
– Я знала. А все равно села, – отозвалась та, отряхивая одежду. – Кстати, где мы?
– О как, – рядом возник Игидар. – Сейчас Дарен будет. Он точно разберется в этой бесовщине. Чародей как-никак, – с гордостью закончил он. Не у всех есть сыновья самые настоящие чародеи!
– Занятно, – протянул Дарен, который сумел спрыгнуть раньше скидывания. – Вот, стало быть, чем Зверь гостей почует. Ничего-ничего. Прорвемся!
Глава 4
Коридора не было. Совсем. Обычно за дверью начинается
– А может того? Назад? – Нюра старалась не шевелиться и только пальцы предательски подрагивали, словно бы от усталости. А вроде, было бы с чего?!
– Подшутил Зверь. Не иначе, – мрачный Игидар покрепче сжал заготовленный меч. – Небось он тут сроду не бывает. Приманка для простачков вроде нас.
Веста тихонечко вздохнула и развернулась к выходу. А счастье казалось таким близким?! Впрочем, чего это она? Она в царстве Зверя давненько обитает, пора бы и привыкнуть, что тут все не так, как выглядит. Следом за ней развернулись и князь с лютой.
– Эй-ей! Вы куда? – Дарен не сразу заметил побег, зато тут же всполошился. – Мы столько шли! Какое назад? Только вперед!
– Куда вперед? Там же нет ничего, – Нюра поежилась, разглядывая сменяющие друг друга картинки. Дом? Поляна? Улица? Темный лес? Не понять!
– Есть. Это и есть дом Зверя, – Дарен усмехнулся, без тени тревоги разглядывая очередную смену действительности. – А вы думали, он вас тут с пирогами встретит и парным молоком? Уж как умеет, так и привечает. Некуда отступать-то. Теперь или пройдем, или завязнем навечно.
– Хозяин-то любезный покажется или в слепую идти придется? – Игидар с любопытством изучал проявившийся домик с четырьмя окнами, по одному на каждой стороне, резными ставенками, и перекошенной дверью. Где-то они уже его видели.
– А дом-то… дом-то тот самый, – Нюра тоже его узнала. – А Гунька там есть? Али дразнится только?
– Удостоиться личной встречи со Зверем – сомнительная привилегия, – отвечать Дарен решил по порядку. – Мало кому удается ее пережить. – Веста подняла на сына испуганный взгляд. Когда-то она уже удостоилась подобной чести. С тех пор тут и прозябала. – А дом скорее отражение вашей памяти. Все здесь – наша память. Сражаться с самим собой – вот то, что по-настоящему трудно. Победить свои страхи, куда сложнее, чем встретить Зверя.
Игидар сосредоточенно кивнул и шагнул к дому, чье изображение начало таять. Один шаг и дом возникает перед ним явственней некуда, будто и не было долгого пути. Словно бы время повернуло вспять.
– Чего-то мне не охота туда заходить, – Нюра передернула плечами, прогоняя мурашки. Приветливость Гуньки она помнила, как и то, что не все гостей ей по нутру. – Может, ну его? Пройдем мимо! Там же дальше много чего есть.
– Нельзя тут мимо, – отозвался мрачный князь. – Это я уже усвоил. Тут нельзя обмануть и схитрить. Только честно выдержать испытание. Иначе не работает.
В дом он вошел первым.
Внутри дом совсем не изменился, словно они только что вошли в него из леса и впервые видят развалюху. Разве что Гунька?! Она сидела на печи. Рыжие волосы истлели, пустые глазницы слепо таращились в темноту. Ошметки одежды лоскутами свисали с худого тела. Сквозь рванину просвечивали кости и мышцы. Вонь обволакивала сразу у порога и не выпускала из цепких объятий.
– А тогда не пахло вовсе, – Нюра уткнулась носом в рукав, и все равно старалась дышать через рот. – Чего же так воняет? – Знакомая обстановка действовала успокаивающе, даже мертвец не пугал.
– Светлее было, – Игидар морщил длинный нос, но прятаться в рукав даже не пытался. – А Гунька не сидела, а лежала.
Мертвец ощерил пустой рот, легко спрыгнул с печи и двинулся к гостям. Походка вышла вихляющая, да и голова моталась так, будто вот-вот оторвется.
– А руны-то, руны не текут больше, – шепнула Нюра, задирая рукав князя. – Крови нет. Платить дань нечем.
Страх вернулся к ней с новой силой, змейкой охватывая горло. Дыхание стало хриплым и натужным.
– А зачем нам дань? – подозрительно ласково отозвался князь. – Мы уже прошли. А раз так, то и платить не за что.
Меч со свистом рассек воздух, отбрасывая голову в темноту. Обезглавленное тело сделало еще два шага и рухнуло. От шеи тянулся дымок, принимающий очертания новой головы.
– Беспокойник. Точно беспокойник, – пискнула Нюра, прижимаясь спиной к бревенчатой стене.
– Слабенький какой, – отозвался Дарен, входя в избу, и скомандовал, открывая походную котомку: – Руби его мелко-мелко. Пока восстановится, я что-нибудь придумаю.
Игидар молча подскочил к мертвецу и также молча рубанул поперек туловища. Нюра отвернулась и уставилась на Дарена, который неторопливо перебирал готовые снадобья.
– Не будет нашей Гуньки, да? – жалобно протянула лютая. – Как же так? А я надеялась еще свидеться.
В ответ крохотный домик сотрясся от хохота, такого знакомого, что Нюра завертелась на месте, ища привратницу. Рядом таращила глаза Веста, которая старалась даже не дышать, на всякий случай. Дарен наконец нашел правильный пузырек и щедро плеснул из него на изрубленные останки. Вонь сменилась запахом горелого мяса.
– Гадость какая, – Веста поспешно зажала рот ладонью.
– Нет здесь твоей Гуньки. – Дарен следил за тем, как останки сменяются золой. Лицо у него было спокойное, хотя дышал он через приоткрытый рот мелко и часто. – Морок один. И тот страхом питается.
– Вот и хорошо. Гунька хорошая, – повеселела Нюра. – Гуньку мне жаль. А это чудовище нет.
Вместе с мертвецом исчезал и дом. Казалось невидимый хозяин разбирает его сверху вниз. Стоило исчезнуть крыше, как стены начали уменьшаться бревнышко за бревнышком. Не прошло и двадцати шерстинок, как он исчез вовсе, сменившись лесным буреломом.