Дорога к звездам

Фрадкин Борис Захарович

Кризис наступил в конце первой же недели. Яша со слезами досады на глазах сгреб все учебники и сунул их в стол. Он их ненавидел. От математики ему стало так же нехорошо, как после несвежей, дурно приготовленной пищи.

Однако он не пошел ни к Борису, ни в техническую станцию, Яша не мог выйти из комнаты, более сильное чувство удерживало его, приковывало к столу… Цель, которую Яша поставил перед собой, подчинила его волю. Теперь, если бы он и захотел, так все равно не смог бы забыть мечты о полете в неведомые пространства.

Он принялся листать «Небесный мир», протирать стекла телескопа. Потом долго черкал на страницах тетради, изображая летящие

ракетные корабли и вполголоса декламировал:

…Годы — расстояние. Как бы вам бы объяснить Это состояние? На земле огней — до неба… В синем небе звезд — до черта. Если б я поэтом не был, Я бы стал бы звездочетом…

— Яша, громче! — попросила из кухни Анна Матвеевна.

Яша вскочил, черные непослушные волосы торчали во все стороны. Жестикулируя, он зашагал по комнате и заговорил во весь голос:

Поднимает площадь шум, Экипажи движутся. Я хожу, стишки пишу В записную книжицу.

Не выдержав, он выскочил в прихожую и стал торопливо одеваться.

— Ты куда, Яша? — спросила Анна Матвеевна.

— К Ире!

Но Иры он дома не застал. Очутившись вновь на ярко освещенной улице, наполненной движением трамваев, автомашин, прохожих, Яша распахнул пальто, подставив грудь под пронизывающий зимний ветер.

…Мчат авто по улице, А не свалят наземь. Понимают умницы: Человек в экстазе. Сонм видений и идей Полон до крышки, Тут бы и у медведей Выросли бы крылышки.

Люди оглядывались на странного, декламирующего юношу, а Яша читал стихотворение за стихотворением, сам того не заметив, прошел мимо дома, свернул в какую-то неосвещенную улицу. Уставший от ходьбы и от стихов, он вернулся домой, чтобы опять сесть за математику. Теперь ему казалось, что за его спиной стоит неугомонный, вечно бушующий Маяковский, зовущий вперед. И Циолковский был тут же… Люди, на которых так хотел походить Яша.

В феврале Яша проштудировал учебники за восьмой класс. Он устроил себе проверку, а потом сделал небольшой перерыв, чтобы все как следует уложилось в голове. В эти дни передышки он уходил в лес на лыжах, возвращаясь затемно, уставший и освежившийся. Анна Матвеевна только ахала, всплескивала руками, увидев его мокрую от пота и заиндевевшую на морозе спину. Но ничего с Яшей уже не случалось.

В конце февраля войска Ленинградского военного округа прорвали линию Маннергейма. От Володи долго не было писем. Потом письмо пришло и уже из-под

Выборга. Танк Володи одним из первых ринулся через размолоченные артиллерией доты и дзоты. Следом уже безостановочно шла пехота. Разгром финской армии становился неизбежным.

Письмо читали в присутствии Иры. Она слушала сосредоточенно, перебирая складки платья на коленях, покусывая губы. А когда Филипп Андреевич, читавший письмо, умолк, она продолжала думать о чем-то своем, глядя перед собой отсутствующими глазами.

— Здорово всыпали финским фашистам! — воскликнул Яша, и Ира вздрогнула от звука его голоса.

— Что? — очнувшись, переспросила она.

— Вот, какой у нас Володя.

— Да, — сказала она. — Так я побегу, пожалуй.

Пряча глаза, Ира торопливо оделась и вышла, будто спасалась бегством. Анна Матвеевна пристально посмотрела ей вслед, но ничего не сказала.

Первые осложнения возникли на уроке той же математики. Яше приходилось теперь часто слушать объяснения уже пройденного им материала. Это было не очень-то весело. Яша долго крепился, не желая быть нарушителем дисциплины, но потом в нем все воспротивилось этой ненужной трате времени. Он стал тайком читать принесенные на урок книги, тоже, правда, по математике, но уже за девятый и десятый классы.

Должно быть, Ольга Михайловна сразу же заподозрила, что ученик занимается посторонними делами. Когда Яша слишком увлекся спрятанной в парту книгой, Ольга Михайловна вызвала его к доске.

— Попробуем решить задачу, — сказала она. — Сотри с доски, Якимов.

Однако, прежде чем стереть с доски, Яша пробежал глазами написанное и, призвав на помощь память, сообразил, о чем идет речь. Задачу он решил довольно быстро.

— Может быть, ты попытаешься повторить и вывод теоремы?

Яша повторил вывод теоремы.

— Са-адись, — протянула Ольга Михайловна и проводила его озадаченным взглядом.

В следующий раз она вызвала сначала Михаила Огородова. Когда Михаил решил задачку, она заставила его начисто вытереть доску.

— Якимов!

Борис толкнул локтем в бок товарища. Яша вскочил на ноги.

— К доске.

Он вышел. Перед глазами его еще плыли тригонометрические функции — материал десятого класса.

— Может быть, ты повторишь вывод теоремы?

— Какой теоремы?

— Той, которую я только что объяснила.

Яшу выручила Томка Казанская, сидевшая на самой первой парте. Она показала ему раскрытую тетрадь. Текста Яша прочесть не мог, но заголовок и чертеж оказались достаточно крупными. Остальное пришлось вытаскивать из своей памяти. Она и тут не подвела Яшу. Очень медленно, морща лоб, шаг за шагом восстанавливал он вывод теоремы. Решил и задачу, которую ему тут же предложила Ольга Михайловна.

— Покажи тетрадь.

Последняя запись в ней была сделана в конце октября.

— Странно… Ты ничего не записывал?

— Нет.

— Но как же ты доказал теорему?

— Я запомнил ее.

— Вот как?

На этот раз Ольга Михайловна осталась в еще большем недоумении. Но Яша, не желая более искушать судьбу, стал записывать объяснения. Лучше уж подальше от греха.

9

И все-таки с математикой у Яши шло не так уж блестяще. Он много времени проводил просто сидя за столом и ничем не занимаясь. Яша раскачивался на стуле, мурлыкал песенки, поглядывал с ненавистью на раскрытые учебники. Он не мог заставить себя встать из-за стола, как не мог часами сдвинуться с того места учебника, на котором остановился.