Дорога-Мандала

Бандо Масако

Когда стало известно о переезде Саи, напряжение в доме Нонэдзава немного спало. Мать Рэнтаро, неожиданно воспылавшая милосердием к Сае, которой предстояло жить на чужбине одной с сыном, выделила ей имеющиеся в доме лишние тарелки, кастрюлю, тюфяк. Поздней осенью в один из погожих дней, погрузив всё это имущество на тележку, Сая покинула дом Нонэдзава.

Рэнтаро тащил тележку, Сая шла, одной рукой держа Исаму за руку, а другой сжимая дорожный саквояж — так же как в тот день, когда она приехала в Японию. Они покинули центр городка Тибаси, где теснились старинные деревянные дома, и вокруг потянулись рисовые поля. На них с раннего утра трудились люди, занятые просушкой

и молотьбой риса.

С тех пор, как Сая поселилась в доме Нонэдзава, она практически не выходила из дома и впервые оказалась за городом. Яркий солнечный свет был ей в диковинку, и она замедлила шаг.

За рисовыми полями чернел лес, тянулись вершины крутых гор. Белели далёкие вершины. Когда Сая спросила Рэнтаро, что это, он ответил: «Снег».

Хотя Сая не видела снега, само слово было ей знакомо. Она слышала, что он пушистый, как хлопок, и холодный, а на солнце превращается в воду. Когда Рэнтаро заметил, как Сая вопросительно смотрит на окрашенные белым снегом горные вершины, он рассмеялся:

— Скоро ты увидишь столько снега, что он успеет тебе надоесть. Ведь скоро зима.

Слово «зима», как и слово «снег», было для Саи малопонятным. Говорят, что зима холодная. Но Сая, знавшая только сезоны дождей да жгучего солнца, не могла понять, как идёт снег и что такое холодные дни. Она уже сейчас дрожала от холода. И хотя она знала, что теперь осень, а зимой будет ещё холоднее, представить себе, каково это будет, было ей не под силу.

— Именно климатом Япония и отличается от Малайи. И образ жизни, и темперамент людей здесь иные, — предостерегающе говорил Рэнтаро, с грохотом таща тележку. — Сможешь ли ты жить вдвоём с Исаму? Мне ведь нельзя будет часто приходить к вам домой.

Сая ответила, что сможет. Ведь удалось же ей выбраться из леса. Удастся и теперь. Сая верила в это.

Вскоре среди рисовых полей показался маленький домик. В глубине участка виднелась защищающая от ветра рощица, а с остальных трёх сторон участок окружала живая изгородь. Они прошли через тронутые гнилью деревянные ворота, вошли во двор и увидели старый маленький дом с огородом. Крытый травой с почерневшей от грязи обшивкой дом был раза в два меньше, чем их дом в Кота-Бару. Но он был много прочнее хижин в джунглях. К тому же здесь был участок земли.

Сая, потянув Исаму за руку, торжественно направилась к своему новому жилищу.

— Даже на такой дом полным-полно желающих! Это настоящая удача, что мне удалось его найти, — оправдывался Рэнтаро, поворачивая тележку к веранде. Видимо, он боялся, что Саю испугает ветхость дома.

— Мне здесь нравится, Рэн, — сказала Сая в спину Рэнтаро, кутавшемуся в поношенный пиджак.

Рэнтаро открыл замок на деревянной двери рядом с верандой. Из-за его спины Сая всматривалась в тёмную прихожую, к ней примыкала маленькая кухня. Поднявшись из прихожей в соседнюю комнату, Рэнтаро раздвинул ставни веранды. Здесь было всего две комнаты — одна выходила на веранду, другая располагалась в глубине дома. Рэнтаро перенёс в дом привезённые на тележке тюфяк и кастрюлю, узел с посудой и запас еды на два-три дня. На том с переездом было покончено.

Исаму принялся катать пустую тележку, а Рэнтаро, сев на веранде и достав из кармана пиджака сигарету, закурил.

— Н-да-а… Всё необходимое у тебя, в основном, есть, остаются сложности с едой.

Сая слушала, сидя рядом. Конечно, еда была первоочередной и главной проблемой. Сая знала, что после поражения в войне Япония испытывала острую нехватку продовольствия. Ей вспомнилось, как жена Томидзиро и соседские женщины, встретившись у ограды дома,

оживлённо обсуждали, как выручает продовольственная помощь из Америки, как они благодарны Америке. Сая дивилась тому, что эти женщины могут так пресмыкаться перед страной, нанёсшей им поражение, только за то, что она поставляет им продовольствие. [36] Конечно, продовольствие это важно, но нельзя же так пресмыкаться! Полученная от врага пища — это как наживка в западне на дикого лесного зверя. В племени Саи с подозрением посмотрели бы на еду, присланную бывшим противником. Если люди здесь действительно благодарны врагу, нанёсшему им поражение, значит, они продают свои души в обмен на еду.

36

Американцы начали присылать в Японию продовольствие с июня 1946 г.

— У тебя есть деньги? — с трудом выдавил Рэнтаро.

Сая пробормотала, что есть чуть-чуть. Хотя, к счастью, пока она жила в доме Нонэдзава она почти ничего не потратила, выменянных в Удзине денег, доставшихся от старшего брата, осталось совсем немного. Рэнтаро, решительно сощурив глаза, затянулся сигаретой.

— Пока вы не обустроитесь, я буду приносить вам еду из дома. Со временем ты возделаешь огород, станешь что-нибудь выращивать.

Он взглянул на огород во дворе. Жившая здесь до них хозяйка собрала с грядок весь урожай и забрала с собой. Виднелась лишь неровная коричневая земля. Сая согласно кивнула. В её племени при разбросанных по лесу хижинах всегда имелись огороды. Возделывать их она научилась ещё в детстве.

— И если у тебя есть документ, удостоверяющий личность, отдай его мне. Я пойду в управление и попробую договориться о выдаче тебе продовольственных карточек. Правда, я не знаю, полагаются ли малайцам такие же карточки, как японцам.

— Всё в порядке. Вот что у меня есть. — Сая достала из дорожного саквояжа удостоверение личности репатрианта.

— Вот кто я теперь.

Рэнтаро не спеша рассматривал удостоверение.

— Канэ Тосика… А кто это такая?

Сая сказала просто — это женщина, с которой она познакомилась в Кота-Бару. Предотвращая дальнейшие расспросы Рэнтаро, она добавила: «Она уже умерла, так что никаких проблем». Рэнтаро, поняв, что Сае не хочется говорить о Канэ Тосике, нехотя положил удостоверение в карман пиджака.

— Что ж… Хоть и кореянка, но родилась в Японии. Если выдать тебя за неё, наверное, удастся получить продовольственные карточки. Удостоверение я заберу на время, схожу в управление, чтобы начать оформление.

Выбросив докуренный до кончиков пальцев окурок, Рэнтаро встал. Увидев, что он собирается уходить, Сая ухватилась за рукав его пиджака. Рэнтаро отвёл её руку.

— Если я поздно вернусь, поднимут крик. — Он погладил загрустившую Саю по щеке. — Но завтра я снова приду.

Сая послушно, как ребёнок, кивнула, Рэнтаро ушёл, таща за собой пустую тележку.

Когда он скрылся из виду, печаль Саи рассеялась. Она потянулась и встала, как высвободившаяся из куколки бабочка, и посмотрела на залитый ярким полуденным солнцем огород. Он тянулся вокруг маленького дома и заросшего бурьяном двора. Исаму уже отправился обследовать лесозащитную полосу за домом.

«Этой земли довольно, чтобы начать новую жизнь», — подумала Сая.

Что значило начать новую жизнь, Сая не знала. Она вновь колебалась между ненавистью и страстью к Рэнтаро. И всё-таки теперь, когда она покинула тот дом, впереди забрезжил луч света.