Дорога мёртвых
Шрифт:
— Да. Они используют защитные сферы, которые экранируют их от внешнего мира. Так называемые мёртвые сферы. Или коконы. Во всяком случае, в учебнике они назывались именно так.
Она вспомнила рисунок: круг, раскинувший руки волшебник — костлявый и страшный, похожий на скелет в рваном тряпье. Говорят, чтобы стать некромантом, сперва нужно умереть. Тогда почему она — живая, тёплая девушка, способна обращаться к тёмной силе?..
— В каком учебнике? — председатель вопросительно взглянула на притихшего Сморчка, перегнувшись через стол.
Профессор, прищурившись,
— Должно быть, из домашней библиотеки… Откуда вы почерпнули эти сведения?
— Это учебник для искателей первого года обучения. Вольдемар Гвинта.
Перо застыло в воздухе над коричневым свитком. Бумага делала попытки свернуться в трубочку, и унизанная кольцами рука председателя требовательно прижала её к столу:
— О! Мечтаете стать искательницей? — ядовито-жёлтые глаза на миг доверительно и восторженно заглянули в лицо девушки.
— Не знаю, я ещё не думала об этом, — теперь Лиза была застигнута врасплох. Подобная мысль не явилась бы ей даже в страшном сне. Уверенность вдруг покинула её, голос совсем потух: — Для начала мне хотелось бы поступить в Университет или Академию.
— Что ж, должно быть, вы сумеете выдержать вступительные испытания. Если будете поменьше робеть и сомневаться, — короткий росчерк скрипящего пера в свитке, и луковичная дама улыбнулась девушке очень приветливо.
Магистр едва заметно поклонился членам комиссии и, подхватив краешком рта узорчатый мундштук костяной трубки, посмотрел в сторону окна и обратился к Лизе:
— Прежде чем вы отправитесь на перерыв и подготовку к практической части, позвольте отнять у вас ещё пару минут.
— Слушаю вас, господин магистр, — она последовала за ним навстречу распахнутым в сад ставням и нагретому солнцем широкому подоконнику.
Он небрежно откинул длинные полы накидки и уселся по-студенчески, боком, согнув одну ногу в колене. Прищурился от яркого света и принялся бесцеремонно разглядывать Лизу:
— Вы совсем не похожи с вашим братом, Фредериком, — усмехнувшись, заявил он. — Как день и ночь.
Это было правдой. Старшие дети в семье Сандбергов являли собой две крайности: не в меру вспыльчивый, вечно взъерошенный, говорливый и смеющийся юноша и Лиза — осторожная, тихая, неразговорчивая девушка, аккуратная во всём, начиная от тетрадей и заканчивая общением со сверстниками. Единственное, что было между ними похожего — это серые и глубокие глаза, точно такие же, как у их матери, да и то взгляд Лизы казался темнее из-за чернильной каймы по самому краю радужки. Казалось, характеры детей отразились даже на их волосах: у Лизы были прямые и тёмные, гладко блестящие в косах пряди, у брата же солнце выбивало в шевелюре отцовскую рыжину, а ветер завивал непослушные кудри. Даже сейчас, едва расправившись с билетом и нападающей с вопросами председателем комиссии, Фред уже громко смеялся и шутил во дворе, окружённый одноклассниками и друзьями из общей школы — гомон подростков был слышен в притихшем классе. Лиза приблизилась к окну и увидела заливающихся от смеха деревенских девчонок, пришедших полюбоваться на экзамен Фредерика. Конечно,
— Тоже поедете в столицу, пытать счастья в Университете? — спросил магистр, выпуская облачко ароматного дыма.
— Мы поедем вместе с Фредом, — задумчиво глядя на улицу, кивнула она.
«Ты снова думаешь только о себе, ведь рядом с тобой он будет в опасности», — горько подумала она про себя.
— А если бы я предложил вам место на первом курсе академии Трира, вы бы долго размышляли над таким предложением?
Он не шутил.
— Но ведь вы ещё не видели меня в деле, на практике, — робко возразила она. Очень хотелось наклонить голову вперёд и спрятаться за тёмными шторами спадающих с обеих сторон волос. Косица крепко стягивала затылок. Накрахмаленный воротник натирал шею.
— Не видел, — согласился мужчина. Сейчас, сидящий на подоконнике и задумчиво пускающий колечки, он не показался Лизе хищным или страшным. — И всё же я делаю вам это предложение — безо всяких вступительных испытаний, поскольку формальные глупости волнуют меня менее всего. Подумайте об этом. Не сейчас. Сейчас ступайте, освежитесь земляничным чаем, съешьте что-нибудь. Разве ваша юная сущность не нуждается в немедленной подпитке горячей булочкой с джемом?
— Благодарю вас, но я не голодна, — девушка поклонилась и решила больше не мешать странному волшебнику.
— Стафлекс нужно заедать кусочком сахара, тогда он не даёт таких печальных последствий, — тихо сказал он ей в спину. Лиза резко обернулась, взмахнув косой, но магистр приложил палец к губам. — Тсс. Ступайте. Мы побеседуем после.
Она выбежала наружу. Её трясло от холода, в то время как на улице разгоралась полуденная июньская жара. Фредерик радостно помахал ей, и две незнакомые девушки, стоящие чуть поодаль, тут же принялись перешёптываться между собой.
— Это моя сестра, — быстро заявил юноша, обнимая Лизу за плечи. — Самая умная в Фоллинге волшебница, но, к сожалению, самая стеснительная!
— Немедленно прекрати! — попросила девушка, вырываясь и устраиваясь на траве рядом с другими мистиками.
Стефан выудил из холщовой сумки свёрток с огромными бутербродами и протянул один Лизе, сияя от радости:
— Мама сказала, тебя нужно подкармливать!
— Мама? — удивлённо откликнулась Мелита, поправляя золотистые кудряшки. — Строите планы породниться с чистокровными магами?
Сын трактирщика вспыхнул так, что зарделись даже веснушки на его носу:
— Вовсе нет, это просто угощение, от всей души!
Лиза смутилась, но, помня наставление магистра, бутерброд взяла и заставила себя поесть. Фред плюхнулся рядом. Справа от него, подобрав пышные юбки, уселась белокурая улыбающаяся Белла, отчего-то считающая себя почти что девушкой мистика. У неё были невероятно алые блестящие губки и большие васильковые глаза, отчего всё лицо казалось круглым, милым и немного, как казалось Лизе, глуповатым. Белла картинно закатила глаза и похлопала длинными ресницами:
— Представляю, какие заклинания ты им сейчас покажешь!