Дорога на Элинор
Шрифт:
— Вы еще скажите — голубой, — обиделся мальчишка. — Все у меня нормально. И с цветом тоже. Белый я. Идите, Владимир Эрнстович, не мешайте.
Ходить кругами по комнатам Терехову наскучило, и он отправился в магазин — купить кое-какие продукты и несколько банок пива, а на самом деле хотелось просто посидеть на скамейке, поглазеть на нервно дергавшиеся потоки машин, послушать обрывки чужих разговоров, попытаться по этим обрывкам понять содержание и пути чужих судеб. Может, и в дело что-нибудь пригодится. Для «Горошины девятого калибра», к примеру, он придумал идею и сюжет, подслушав, как двое парней,
День выдался жарким, пыльным, душным, и думалось не о сюжетах, а о вчерашнем случае в метро, хотя никаких новых мыслей в голове, естественно, не появилось. Он даже Варваре не позвонил — узнать, открылся ли нормально файл с романом. Впрочем, наверняка в издательстве все в порядке — иначе Варвара уже сама оборвала бы ему все телефоны.
Зазвонил мобильник, и Терехов поднес аппарат к уху.
— Ну, — сказал голос Сергея, — закончил я. Можете возвращаться.
И Терехов поспешил домой — начинать жизнь заново.
Пока он отсутствовал, Сергей вскипятил чайник, а на диване в гостиной сидела, задрав тощие ноги, светленькая девица — очередная подружка Сергея, звали ее то ли Роза, то ли Рина, Терехов не помнил, знакомство произошло неделю назад в темном подъезде, где Сергей пристроился с дамой на подоконнике между этажами и целовал взасос, отвлекшись на пару секунд, чтобы назвать Терехову имя девушки, хотя тот ничего и не спрашивал; в конце концов, у парня есть родители, и, к тому же, разве это не обычное в его возрасте занятие — целоваться?
— Здравствуйте, — приветливо сказал Терехов. — Не обращайте на меня внимания. Я буду компьютером заниматься, а вы тут хозяйничайте.
Он прошел в кабинет, закрыл дверь и дал себе железное слово не появляться в гостиной минимум два часа. Нечего детям в подъезде целоваться, пусть все будет культурно.
Программы Сергей уже установил, во всяком случае, иконка «Word» оказалась на месте, и Терехов первым делом решил переписать на «винт» свой новый роман.
Диск оказался пустым.
— Сволочь, — сказал Терехов.
Грабитель и шантажист успел не только украсть и вернуть дипломат — он еще и информацию с диска стер? С одного? А с того, второго, что Терехов, не проверяя, отдал Варваре? Неужели и с него тоже?.. Нет, во-первых, с уже записанного диска ничего не сотрешь — значит, диск попросту заменили. А во-вторых, Варька давно уже подняла бы шум, окажись диск порченным.
И все-таки…
Звонить в издательство было поздно — короткий день. Варвара вряд ли сидит дома, молодая девушка, не замужем… Терехов помнил номер ее мобильника, но проблема заключалась в том, что узнал он этот номер не от самой Варвары, а случайно подслушал, как она диктовала число подружке. Пользоваться не собирался, но ведь бывают случаи…
Терехов потянулся к телефону.
— Ой, это вы, Владимир Эрнстович! — сказала Варвара прежде, чем он успел раскрыть рот — увидела его номер на дисплее. — Что-нибудь резко случилось?
— Резко — ничего, — поспешил сказать Терехов. — Извини,
— Все в порядке, — сказала Варвара, но голос был не очень довольным. — Раз звоните — значит, надо, верно?
— Д-да, — помялся Терехов. — Я, собственно, только спросить хотел: файл мой вчерашний раскрылся ли? Вдруг сбой на диске…
— Был бы сбой, — резонно сказала Варвара, — я бы вам уже сто раз позвонила. Нет, все в порядке. Я даже успела прочитать — очень интересно, хотя не в стиле ваших прежних произведений, Владимир Эрнстович. Но это хорошо, ново. Даже скандально немного. Я уже передала в производственный…
— Скандально? — озадаченно переспросил Терехов. — С точки зрения редактуры…
— Нет, ваши тексты всегда очень чистые, — зачастила Варвара, похоже, ей хотелось быстрее закончить разговор. — Я просмотрела, отдала девочкам, а потом, при первой корректуре мы с вами поработаем, идет?
— Идет, — согласился Терехов.
Положив трубку, он закрыл глаза и мысленно восстановил текст разговора. Что-то было не так. Файл открылся — хорошо. Но при чем здесь скандал? Тривиальное продолжение предыдущего романа — на потребу читателям. Читатель это любит. Скандал он любит тоже, но скандалом в новом тереховском романе не пахло. Там даже не было ни единой литературной находки, которая хоть как-то отличила бы новый его опус от предыдущих. Уж это, будучи честным с самим собой, он знал наверняка.
Терехов не стремился быть скандальным писателем, как-то они с Варварой обсуждали, нужна ли ему такая известность. Варя считала, что не нужна, свой читатель у него есть, а скандал не всегда полезен — бывает, что старые поклонники отворачиваются, а новых не прибавляется. Нужно ли рисковать тиражами? Не нужно, — решили они.
О чем же тогда речь?
Ни о чем, — решил Терехов. Для понта сказала, для того, кто с ней в этот момент был рядом, цену себе набивала — вот, мол, скандального автора редактирую.
Терехов покачал головой и потянулся к полке, где стояли коробочки с дискетами и дисками.
Из гостиной слышны были странные звуки — то ли на диване кого-то душили, то ли по телевизору показывали сексуальную сцену. А может, все было наоборот: душили кого-то в телевизоре, а сексуальная сцена разыгрывалась на диване. Терехову было все равно.
Глава четвертая
Вроде бы ничего не происходило — вставал Терехов, как обычно, в семь с минутами, плелся в ванную, разгоняя утреннюю дурноту и подсознательно надеясь, что горячую воду перекрыли и душ принимать не придется, но теплосеть работала исправно, и он пускал горячую струю, снижал температуру до терпимой, а когда вода становилась слишком, по его мнению, холодной, заканчивал мучительную процедуру с осознанием честно выполненного долга. Голова, по крайней мере, становилась чистой — не волосы, хотя и волосы тоже, а что-то внутри черепа, то, что заведовало мыслями. Лист очищался, и когда, наскоро съев бутерброд с колбасой и запив чашкой кофе, Терехов садился к компьютеру, на этом чистом после купания листике в мозгу появлялись буквы, которые складывались в слова. Нужно было только правильно переписать эти слова — чтобы они появились на белом листе экрана.