Дорога на райский остров
Шрифт:
— У тебя романтический взгляд на это, дорогая, — снисходительно отозвался отец и обернулся к мачехе. — Нам придется занимать его. Осмелюсь предположить, ему здесь будет немного одиноко. Мастере может подыскать ему приличное жилье в Большом Стэнтоне, потому что его отец хочет, чтобы он побыл здесь, изучил наши методы. Я уже разговаривал с Мастерсом, и он сказал, что у него в доме есть свободная комната, а миссис Мастере будет рада получить немного лишних денег, так что молодому человеку следует остановиться у него в доме. А немножко может пожить и у нас.
Мастерс
— Мастерса очень вдохновляет эта перспектива, — . продолжал между тем отец. — У Перренсенов прекрасная репутация. Они специалисты по морским картам. И Мастере горит желанием встретиться с молодым человеком, особенно, потому что тот только что вернулся из путешествия. Мы хотим позаботиться о том, чтобы обеспечить ему возможность изучи нить все, чем мы здесь занимаемся. А он, несомненно, введет нас в курс дела по поводу того, каковы успехи в его стране.
— Вот чем хороши картографы, — сказала я. — Они все помогают друг другу. Похоже, здесь нет конкуренции, как в других профессиях.
Отец засмеялся.
— Жаль, что здесь нет твоего брата, — заметил он.
Я кивнула. Прошло много времени с тех пор, как уехал Чарлз. Конечно, мы знали, что в экспедициях вроде той, что он предпринял, люди могут отсутствовать годами. Но действительно казалось, что со дня его отъезда прошло очень много времени.
— Полагаю, он вернется домой неожиданно, — заметила мачеха. — Интересно, что он скажет, увидев, что я здесь обосновалась.
— Он будет счастлив, я не сомневаюсь, — заверил ее отец. — У него много здравого смысла.
— Надеюсь, он сделает много новых открытий, — вставила я. — Неведомые доселе места, великие земли, куда еще не ступала нога человека.
— Энн Элис очень романтична, — сказал отец, улыбаясь мне, а затем — мачехе. — Будем надеяться, что Чарлз скоро будет с нами.
— Надеюсь, — согласилась я. — Фредди невероятно интересуется картами. Вчера, когда мы были в Большом Стэнтоне, я отвела его в мастерскую. На Мастерса он произвел большое впечатление. Он все время повторял: «Хороший парнишка. Хороший парнишка». Я никогда не видела Фредди таким возбужденным.
Отец был на седьмом небе от блаженства.
— Он очень смышленый, — с гордостью пробормотала мачеха.
— Это правда, — подтвердила я.
— Энн Элис очень счастлива, что у нее появился маленький братик, — произнес отец.
Я подняла глаза. Взгляд мачехи был устремлен на меня. Ее глаза блестели. Словно в них стояли слезы. Но с другой стороны, никогда нельзя знать наверное.
Я почувствовала себя несколько смущенной и быстро сказала:
— Ну, что ж, теперь нам надо заняться… Как его зовут? Этим… э-э… Магнусом.
— Магнусом Перренсеном. Да, мы должны встретить его, как следует.
Именно потому, что я увидела его, мне потребовалось сделать запись в дневнике. Я хочу снова почувствовать момент, когда он склонился над моей рукой, и его ярко-голубые глаза
Не могу поверить, что встретила его впервые только сегодня вечером. У меня такое чувство, что я знаю его уже давно. Жаль, что я не знаю достаточно о картах, чтобы принимать более активное участие в разговоре. Неважно. Я решила учиться, пока он здесь, ибо ясно, что его интерес к картам очень велик. Говоря о них, он весь сияет. И ведь он только что вернулся из картографической экспедиций по Тихому океану. Он со знанием дела рассуждает о картах и островах, и у меня возникает огромное желание увидеть эти места.
В нем есть сила и живость, и я уверена — что бы он ни предпринял, он обязательно добьется своего.
Магнус очень высок, одет, по нашим представлениям, очень скромно, однако под влиянием принца Уэльского и его дружков, по-моему, часами обсуждающих покрой сюртуков и способ ношения галстуков, мы все стали немного денди.
Магнус Перренсен был одет в строгое серое платье, сюртук чуть светлее коротких панталон; чулки его были того же серого цвета, что и сюртук, а на черных туфлях — пряжки, однако совсем незамысловатые. На нем был парик, как и на других мужчинах, однако простой, перевязанный на затылке узкой черной лентой.
Однако то, как он был одет, не имело значения, люди сразу отмечали его яркую личность.
Он говорил по-английски свободно, с едва заметным акцентом, который меня очаровал.
Отец задал ему массу вопросов об экспедиции, и Магнус сообщил нам, что его корабль потерпел крушение, и он уже думал, что никогда не увидит родины.
— Как интересно! — воскликнула я. — Вы ведь могли утонуть!
— Я долго плыл на плоту, — отозвался Магнус, — высматривая акул и размышляя, сколько еще смогу протянуть.
— И что же дальше?
— Я заметил землю и подплыл к острову. — Не знаю, может, мне показалось, но, по-моему, в его голосе звучало какое-то возбуждение, словно этот остров что-то для него значил.
Я сказала:.
— Остров? Какой остров? Я поищу его на карте.
— Когда-нибудь я расскажу вам о нем, — ответил Магнус. Я была очень рада, потому что он намекая на то, что мы будем проводить время вместе.
— И, в конце концов, вас подобрали, и вы нашли путь домой? — Вы, наверное, лишились своих карт во время крушения, — заметил отец. — Какой ужасный удар.
— Да. Однако я отправлюсь туда снова.
— Там так много опасностей, — печально произнес отец, и я поняла, что он думает о Чарлзе. Отец продолжал:
— Надеюсь, вам будет удобно у Мастерса.
— Не сомневаюсь в этом. Мистер Мастерс — такой знающий человек. Говорить с ним для меня — и радость, и честь.
— Уверен, у вас с ним много общего.
— И миссис Мастере — она так добра. Говорит, что я слишком худой и грозится подкормить меня.
— Она добрая душа, — отозвался отец. — По-моему, иногда муж ее раздражает, поскольку его больше интересуют карты, чем ее стряпня.