Дорога на Землю
Шрифт:
Он повернул ко мне страшно морщинистое лицо с бельмастыми глазами и спокойно ответил:
— Когда мне в 73году во Вьетнаме осколок в глаз попал, я не сразу видеть перестал. Только через много лет на второй перекинулось. Какое-то воспаление. — Тут прозвучала страшно сложная фраза, а еще говорят, на английском не умеют ругаться. Что-то вроде — пусть этому сыну свиньи в черной пижаме с его долбанным минометом вставят в зад разбитую бутылку. — Так мне духи в компенсацию за зрение подарили возможность определять, сколько и кого убил собеседник. Никчемное умение, лучше бы наградили способностями Супермена. Надеть синюю обтягивающую маечку и банки грабить. Ловить
Но иногда, бывает от этого и польза. Вот как сейчас. Очень любопытно, — глядя на меня незрячими глазами, поведал он. — Я даже не берусь посчитать, сколько у тебя за спиной трупаков. Большой умелец, — с уважением сказал он. — Я то всего три десятка гуков замочил. А тут такое разнообразие.
Ага, — дошло до меня, все-таки Гук — это вьетнамец и мы нашли кого нужно. — Тут, — поясняю, — не место обсуждать такие вещи. Нас просто попросили передать извинения и вернуть кое-что. Такой 5-ти килограммовый пакет с большим дерьмом.
— Почему не место? — удивился старик. — Все свои дела я решаю на приятном ветерке. Но если вам хочется, — он растянул рот в подобии улыбки, — можно и в дом пройти.
Он поднялся и, не проявляя дряхлости, уверенно направился к двери. Мы пошли следом.
Дом был меньше всего похож на виллу наркобарона из кино. Я в таком бы жить не хотел. Одна большая комната. Имущества практически ноль, хотя на кухне, куда я мимоходом заглянул, огромный холодильник. Кроме него в доме имелась только кровать, простой стол с парой старых стульев и красивые, вышитые вручную половички. Одежда еще на дверях, на гвоздиках. Больше ничего нет. Такая чистая, незамутненная опрятная бедность, в которой ярко выделялись мощный новенький компьютер на столе. Не понятно только, как сюда вписываются пять кило кокаина.
— Что именно сказал мой непутевый родственник, когда передал вот это? — спросил старик, положив руку на выложенный на стол пакет.
— Просил передать, что оно того стоило, — сказал я. — Там оно ему ни к чему, а к вам никаких следов, и делайте с этим все что хотите. Да, это грязные деньги, но это деньги.
— Это не деньги, — со злостью сказал старик, — это проблемы. Дураком был, дураком остался.
Он сел на кровать и уставился в стену с ничего не выражающим лицом.
Через пять минут я вопросительно посмотрел на Черепаху. Она кивнула вставая. Пора было уходить. Не всегда бизон послушно бежит туда, куда тебе надо.
— Ты знаешь, что на той стороне? — подал голос Охотник на Гуков. Не так уж сложно было догадаться, после предыдущего откровения. Интересно, какие выводы последуют.
— Собственно то, что и здесь, — отвечаю. — Горы, земля, озеро, нищета. Отсутствует правительство Соединенных Штатов, полиция и армия. Заодно серьезная промышленность тоже. Кто не может защищаться от врагов, долго не выживет. Белые есть, как без этого, но у каждого своя территория и даже сотрудничают между собой. Как всегда и везде, нет земли текущей молоком и медом. Никто тебя не ждет с подарками. Скорее застрелят и ограбят. Это тяжелая жизнь, которая начнется с абсолютно пустого места и где надо работать, чтобы просто выжить. Просто так на крылечке не посидишь, во всяком случае, в первые годы.
Навахо мало, но более или менее уживаются и с шайенами и с криками. Там еще сиу есть и еще кто-то я не особо интересовался.
— Но ты можешь дать совет, — утвердительно сказал старик.
— Да. Могу. Весь вопрос в количестве уходящих с Земли. Когда идет один ему разрешают взять сорок килограмм груза. На семью —
Тонна — это только кажется много. Ты идешь на всю жизнь, и один племенной бык весит не меньше. Каждый килограмм важен, но никто не захочет расстаться с массой совершенно ненужных, но важных для него вещей. Перебирать чужое добро и выкидывать лишнее я не собираюсь. Больше того, мне совсем не интересно, чтобы о нас знали все. Ни с этой стороны, ни с той. Это не мои проблемы, как вам жить. Если устраивает, обсудим, как нам обоим в плюсе остаться.
— Я вовсе не Дон Карлеоне, как ты, наверное, подумал, — сказал Охотник на гуков. — Я просто старый индеец, который пользуется определенным влиянием в резервации. Мне очень не нравится, во что превращается мое племя. В школах не учат нашу историю и внушают чуждые нам понятия. Кое-кто уже не способен нормально говорить на родном языке. Множество навахо спивается. Мы так стараемся походить на белых, что запретили курение в общественных местах и обсуждаем возможность браков для пидоров. Наш Вождь, — с сарказмом сказал он, — считает, что запрет это вмешательство в личную жизнь. Еще пару поколений и нас просто не станет. Таких, готовых на переселение, наберется не более трех тысяч из полтораста. Большинство предпочтет спиваться. Меня это не устраивает, но идти в неизвестность тоже не лучший выбор. Люди просто боятся, да и оставлять свою землю жаль. Теперь я могу говорить по-другому. Можно медленно вымирать, а можно попробовать свободу на вкус. Хуже не будет.
Я давно ждал подобного случая. Думаю, не я один. На всей Земле сидят такие старики в надежде на весть и новый шанс. Но я не просто старый индеец. Очень многие меня послушают. Ты ведь тоже хочешь что-то получить? Никто кроме меня не узнает о твоей роли. Если остальное в моих силах — получишь. Два, три десятка людей, готовых выполнять твои приказы и убить, если понадобится. Есть возможность получить и больше, но это будет опасно. Слишком много в курсе, есть риск, что кто-то сболтнет лишнее. Если нужны деньги, — он махнул в сторону стола, — продадим. Есть нужные контакты, ты свое получишь. Это не мои парни, но по старой памяти уважают. Не всегда я был дряхлым и слепым.
— Деньги мне ни к чему, — отвечаю. — Стал бы я иначе отдавать такую вещь. Документы нужны чистые. Иногда люди для помощи. Купить кое-что, не засвечиваясь. Иногда вполне официально.
— Это без особых проблем, — спокойно сказал старик, — А вообще, можно купить, а можно ведь и бесплатно взять. Есть люди, которым совершенно не захочется покидать здешние места. Они и так неплохо живут. Здесь украсть, там ограбить. Тебе с ними дела иметь не придется, я все решу сам.
Документы.... Сейчас обсудим.
Он достал из-под подушки дорогую модель мобильника и нажал кнопку на ощупь.
— Правильно говорит, — мыслеречью сообщила Черепаха. — Украсть оно лучше. Тем более, если это сделают за нас. Сработаемся.
— Ну, вот, — сказал Охотник на гуков, выключая телефон. О чем речь шла, мы все равно не поняли. Не было раньше необходимости еще один язык учить. — Сейчас подъедут. Заберут кокаин и вас проводят. Придется ехать в Лос-Анджелес, прилично заплатить, — я непроизвольно кивнул, забыв, что он не видит, — но все по высшему разряду. Выдержат любые проверки, и информация о личностях не сохраняется. Для самих же продавцов опасно такое хранить.