Дорога Патриарха
Шрифт:
Там строили виселицу с длинным люком и длинной балкой, на которой могло поместиться не меньше семи петель.
Атрогейта обвинили в преступлениях против короля Гарета, и он отлично знал, какое наказание бывает за измену. И хотя он, как мог, помогал следствию и даже выдал нескольких шпионов Цитадели в Гелиогабалусе - эти люди, кстати, никогда ему не нравились, - королевские дознаватели ничем не намекнули, что с него может быть снято обвинение или хотя бы уменьшено наказание.
Зато у него были мед, эль и вдосталь еды. Можно откормиться настолько,
Может, попробовать договориться, чтобы имя его сохранили в списке лучших в Воротах Ваасы…
Однажды днем, когда он в очередной раз обмозговывал эту мысль, дверь его камеры неожиданно распахнулась и на пороге возникла знакомая фигура.
– Ах, Атрогейт, даже нашей затяжной зимы не хватит, чтобы ты хоть чуть-чуть сбросил вес к весне, - сказал вместо приветствия Селедон Кирни.
– Эльфы пусть худеют, - буркнул Атрогейт, зная, что в жилах обаятельного посетителя течет немало эльфийской крови.
– Это им надо выгибаться и выкручиваться, чтобы уклоняться от боевого молота.
– По-твоему, это глупо?
– Пф!
– презрительно фыркнул дворф.
– А если представить вместо молота отличный эльфийский меч?
– Да я бы схватил его и сломал, а потом так бы сдавил тебя в объятиях, что мало не показалось бы.
Селедон усмехнулся.
– Что, не веришь?
– воскликнул Атрогейт.
– Тогда иди за своим мечом да прихвати смычок! Я согну твой меч в дугу, а потом сыграю тебе такую музычку, что сам отплясывать начнешь.
– Я нисколько не сомневаюсь, что все это в твоих силах, Атрогейт, - миролюбиво ответил Селедон, и дворф посмотрел на него с подозрением.
– Слава о твоих подвигах в Ваасе прогремела по всему Бладстоуну. Думаю, король Гарет, когда прибудет вечером, согласится со мной в том, что связь такого героя, как ты, с типами вроде Тимоско достойна всяческого сожаления.
– С Папашей-то? Пф, да я его и в глаза-то никогда не видел!
– Ну, с Нелликтом - этого ты отрицать не можешь.
– Пф! Хотите меня повесить ни за что.
– Повесить?
– с преувеличенным недоумением переспросил Селедон.- Да что ты! Нам бы такое и в голову не пришло! Нет, мы собираемся всенародно чествовать тебя в благодарность за помощь в поимке стольких опасных преступников из пресловутой Цитадели Убийц!
Атрогейт с ненавистью воззрился на изящного вельможу: да по сравнению с этим даже перспектива быть повешенным покажется приятной! У дворфа дрожь пробежала по спине при одной мысли о том, как разгневается Нелликт!
– Возможно, тебя даже произведут в рыцари. Раньше ты был героем Ваасы, а теперь тебя станут величать героем всего королевства, - продолжал Селедон.
– Ах ты мерзавец!
– сплюнул дворф.
Селедон расхохотался и вышел, но в дверях обернулся:
– С
– И он поглядел на высокое окошко.
– Все-таки удобнее, чем койка. Публичная церемония справедливого воздаяния состоится, когда прибудет король Гарет.
– Вот удовольствие-то, да, эльф?
– Нет, любезный дворф, твердость закона, да еще практические соображения. Камер у нас мало. К тому же держать этих преступников в камере и вести следствие ни к чему, они же напали на рыцаря Ордена - пусть и младшего, - так что дело ясное, разве нет?
– Ты и сам знаешь, сколько грязи здесь намешано, - пробурчал Атрогейт.
– Всем известно, что произошло в замке и какими связями замарала себя племянница вашего короля.
– Ни о чем таком мне не ведомо, - ответил Селедон.
– Я знаю одно: Орден нерушим и Цитадель Убийц сама себя наказала.
– И все-таки госпожа Эллери мертва.
– А Гарет все-таки король.
И с этими словами Селедон вышел, с грохотом закрыв дверь.
Однако лестницу Атрогейту, как он и пообещал, прислали вместе с обильным завтраком. Дворф громко жевал и чавкал, поглощая еду, чтобы не слышать звуки, доносившиеся из окна. Там громко зачитывали обвинения, требовали раскаяния, и многие обвиняемые плаксиво и жалко каялись.
– Фу, хоть бы постыдились; умирать - так уж достойно, - бормотал Атрогейт и еще громче хрустел сухарем.
Но ему все же не удалось совладать с любопытством. Он приставил к окну лестницу и выглянул как раз в тот момент, когда под семью преступниками опустилась платформа и их тела закачались на веревках. Большинство, и среди них Джуримо Паскадедл, умерли быстро, но двое, среди которых Атрогейт узнал и Киникипа Короткого - мастера Киникипа, как его называли при жизни, - еще некоторое время дергались.
«Да, мастер Киникип,- думал Атрогейт, возвращаясь к завтраку, - один из самых уважаемых членов Цитадели»
Он вдруг содрогнулся, вспомнив угрозу Селедона о публичном чествовании. И, пожалуй, впервые в жизни кусок не полез Атрогейту в горло.
Глава 12
КОТ И МЫШЬ
– И что мне делать?
– волнуясь, спросила грозного мага девушка.
Нелликт посмотрел на нее так, что она невольно съежилась. Нельзя было задавать таких вопросов. Ее задание в Воротах Ваасы было очень простым и за пять лет ни разу не менялось.
Все же она закусила губу и решила не отступать: то, что могло с ней случиться, казалось гораздо страшнее, чем раздражение чародея.
– Прошу прощения, господин, - проговорила девица, тщательно выбирая слова.
– Но ведь людей вешают. Дозорные везде рыщут… и здесь тоже. Найдут кого-нибудь из наших, заставляют показывать на других, а кто отказывается - на юг и пеньковый воротник…
Нелликт смерил ее ледяным взглядом. Несмотря на свой страх, девушка не выдержала, опустила глаза и едва слышно прошептала: