Дорога Патриарха
Шрифт:
Физиономия дворфа сморщилась, но отнюдь не от страха - просто ему припекло пятки, и он запрыгал на месте.
– Тогда скажи ему, - замахал он руками в сторону Джарлакса, - чтобы в следующий раз был поосторожнее. Как удержаться, когда он такое отмачивает?
Он обошел дроу кругом, внимательно его рассматривая, даже подергал волосы и ущипнул за щеку.
– Нет, это здорово,- решил он, наконец.
– Можно пролезть куда угодно. А у тебя еще есть такие штучки? Если где напоремся на орков, можно сделать меня на них похожим, вот тогда им достанется!
– Для этого магия не требуется, -
– Просто бороду сбрей.
– Э, мальчик, всему есть предел!
– грозно зыркнув на него, воскликнул Атрогейт.
– Зря я его не съела, - вставила Ильнезара.
– Ну, будет, все хорошо, - миролюбиво проговорил Джарлакс.
– Спасибо и всего доброго, сударыни. Я… то есть мы чрезвычайно признательны за вашу помощь, и мне будет вас искренне недоставать. Никогда еще во время моих многочисленных путешествий по Верхнему Миру не встречался я с подобной красотой, изяществом, умом и силой.
– И он низко поклонился.
– Ты всерьез думаешь, что россказни о падких на лесть драконах - не выдумка?
– спросила Ильнезара, тем не менее, явно чувствуя себя польщенной.
– Я говорю правду. Причем всегда, - сказал Джарлакс.
– И думаю, когда вы вернетесь в Бладстоун, то увидите, как много заманчивых коммерческих предложений вас ожидает.
– Мы еще встретимся, - сказала Тазмикелла.
– И имей в виду, никакое новое обличье не обманет глаз дракона.
– К сожалению, мне нельзя вернуться.
– Драконы, как и дроу, живут дольше людей, даже дольше их памяти, - напомнила Ильнезара.
– До следующей встречи, Джарлакс.
Сказав это, она взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Сестра тотчас взмыла следом. Вдвоем они устроили настоящую песчаную бурю.
– Тупоголовые ящерицы!
– выругался Атрогейт.
Когда они наконец проморгались, драконицы уже превратились в маленькие точки на светлом небосводе.
– Скучать я по ним не стану, но шлепать по песку мне тоже не нравится, - проворчал Атрогейт, с размаху сев и принявшись натягивать сапоги.
– Слишком мягко, ногу не во что упереть.
– Я не хожу пешком, - заверил его Джарлакс, вытащил из кармана странную красную фигурку и, подмигнув Энтрери, бросил ее дворфу.
Атрогейт поймал статуэтку, изображавшую красного кабана, и удивленно уставился на него:
– Кажется, мастер забыл одеть его в шкуру.
– Это адский кабан, - пояснил дроу.
– Существо с нижних уровней, он неистов и не знает усталости - как раз подходит для Атрогейта.
– Подходит?
– расхохотался дворф.
– Да если я на него сяду, он затеряется в моей заднице! А-ха-ха!
– Садиться надо не на фигурку, она только проводник, - пояснил дроу, вытаскивая другую обсидиановую скульптурку и ставя ее на землю.
Он вызвал адского жеребца, и через мгновение тот уже стоял перед Джарлаксом, роя огненным копытом песок.
Криво усмехнувшись, Атрогейт бросил свою статуэтку на землю и нетерпеливо спросил:
– Чего сказать-то надо?
– Храп.
Атрогейт всхрапнул.
– Да нет, это его кличка. Скажи: «Храп», и Храп появится, понимаешь?
Равнодушно поглядывая на них, Энтрери вызвал своего коня, Черное Пламя. Почти одновременно с ним рядом с дворфом возник огромный красный вепрь. От спины
– Храп, - повторил довольный Атрогейт. Вепрь, как и жеребцы, был под седлом, но дворф не сразу решился закинуть ногу в стремя.- Уж больно горяч,- обернулся он к своим спутникам.
Энтрери, не сказав ни слова, развернул своего коня в сторону оазиса и пустил его галопом.
Джарлакс с Атрогейтом вскоре его нагнали, причем вепрь нисколько не отставал от рослых коней, быстро перебирая короткими ногами.
Убийца остановился на гребне дюны, откуда начинался спуск к оазису. Он ждал не товарищей, скакавших чуть позади, просто зрелище внизу его насторожило. С жизнью пустыни и кочевников, путешествующих среди песков, он был знаком неплохо. Этот пункт торгового пути носил местное название «иверни», что означало «междувластие». Здесь не было официального правителя, не было стражи, следившей за порядком, и по соглашению между пашами Мемнона и Калимпорта никто не смел предъявлять права на этот клочок земли. Если бы кто-то отважился построить в оазисе крепость и обосноваться здесь, правители обоих городов-государств объявили бы ему войну.
Большим преимуществом подобного соглашения было то, что никто не мог облагать проезжающих через этот островок зелени купцов никакими налогами. А недостатком - то, что караванам приходилось самим защищаться от разбойников.
В тени пальм внизу поблескивал маленький пруд, а на берегу валялись обломки трех повозок, - видимо, кому-то защититься не удалось.
– Наверное, стоило упросить драконов не улетать сразу, - заметил Джарлакс, останавливаясь вместе с Атрогейтом рядом с Энтрери и глядя на копошащихся у повозок людей в белых одеждах.
– Кочевники, - пояснил Энтрери.
– Они сами по себе, не любят ни эльфов, ни дворфов, ни людей, если они не из их племени.
– Это они разгромили повозки?
– спросил Атрогейт.
– А может, нашли уже такими, - предположил Джарлакс.
– Нет, это они, - уверенно сказал убийца.
– На караван напали несколько дней назад, не больше, иначе доски уже растащили бы. В этих местах ночи очень холодные, скоро сами узнаете, и дерево в большой цене.
– Он мотнул головой в сторону прудика, где на берегу возились, периодически вспархивая, стервятники.
– Пиршество даже не закончено, значит, это случилось дня два назад, и вот теперь разбойники пожинают плоды.
– Долго они здесь пробудут?
– спросил дроу.
– Сколько захотят, столько и пробудут. У кочевников нет привычных маршрутов. Они переезжают, сражаются, воруют и едят.
– По мне, так они отлично живут, - вставил Атрогейт.
– Я бы еще выпивку добавил.
Энтрери хмуро поглядел на него.
– По крайней мере, без стихов, - шепнул Джарлакс.
– Правда, даже так его трудно выносить.
– Значит, если мы спустимся, придется драться?
– спросил дворф.
– Вероятно. А может, и нет, - ответил Энтрери.
– Кочевники дерутся исключительно ради наживы. Если мы их напугаем или они решат, что с нас можно что-то взять, то нападут. А если нет, то попросят развлечь их рассказами и, может, даже поделятся остатками награбленного. Предугадать невозможно.