Дорога праха

Алиева Анна

А кстати, зачем? Когда Ариан проговорился об этом за завтраком, Каз была слишком занята, представляя его переломанные пальцы. Если не удастся разболтать Валлета, спрошу у Вега, не зря же втираюсь к нему в доверие. Хоть будет толк. Казимира обернулась к Вегарду не с вопросом, а за поддержкой. Тот морщился, будто ему идея тоже не нравилась, но с места не сходил.

– Ваша светлость, – проворковала Клаудия самым медовым голосом, который Каз от неё слышала. Не к добру. – Не верю, что говорю это, но доводы… убийцы

меня убедили. А если ещё и брать во внимание репутацию этих воинов… Если те вести не устарели. – Она оглянулась на Дакина, который стоял к авто спиной и рассматривал что-то на высоком дереве. Молчаливого взгляда он не заметил, и Вег свистнул, привлекая его внимание.

– А? – Дакин обернулся.

Вегард указал на Клаудию.

– Вести об этих наёмных воинах не устарели? – погромче повторила та менее приятным тоном.

– Нет. – И Дакин вернулся к наблюдению за деревом.

Ариан молчал, постукивая большими пальцами по рулю, и смотрел перед собой, будто ничего не слышал.

– Именно такие бойцы потребуются, ваша светлость, – продолжала Клаудия, – для отвоевывания вашего дома.

Отвоевывания дома? Это что-то новенькое.

Вег и Ариан одновременно уставились на Клаудию – следи за языком – и та прикусила губу. Похоже, эти слова всё же стали решающими – одной рукой Валлет взъерошил волосы и дёрнул ручку двери. Не поддалась. Дёрнул ещё раз и ещё.

– Зафери с вами, – рыкнул Ариан, когда всё-таки выбрался. Шаг его стал тяжелее, Каз заметила, что Валлет даже сжал кулаки. Не к переговорам готовился, а к драке. – Пошли.

Пересекать порог этого заведения Клаудия отказалась, Дакин тоже посчитал, что будет там неуместен и лучше присмотреть за машиной.

Фойе Дома Фрин встретило лёгкой музыкой, приглушённым светом и ароматом сирени. Он тянулся от цветов в вазах, от благовоний, даже от сушёных букетиков на стенах – должно быть, духами обрызгали. От такого переизбытка запаха у Каз засвербело в носу и запершило в горле. Длинный коридор огибал винтовую лестницу и тянулся куда-то вглубь дома. Дверные арки прикрывали плотные бархатные гардины, которые не пропускали ни звука.

На нижней ступеньке лестницы сидела девушка лет семнадцати. Она так широко распахивала глаза и таращилась на гостей, будто они – ходячие грибы, не меньше. Каз заметила, что нос у девушки покраснел, веки распухли, губы искусаны. Что такого ей дали, чтобы успокоить?

Со второго этажа вереницей спустились ещё четыре фрины в шёлковых платьях до пола. Только слепой бы не заметил, каким взглядом Ариан провожал обнажённые девичьи плечи.

Пока Казимира и Валлет рассматривали фрин, Вег подошёл к высокой стойке, чтобы ударить по звоночку. Из-за одной из гардин появилась пышная женщина лет сорока с фиолетовыми губами. На запястьях каждой из фрин Казимира заметила татуировки в виде веточек сирени. Наверняка, если бы декольте были чуть глубже, открывался бы вид и на бутоны сирени, набитые у правой груди. Куколки-проститутки.

Четыре круга фрин разделяли свои обязанности.

Первые, сaймни, хозяйки, сопровождали господина. Умны,

начитанны, они писали стихи, рисовали или играли на музыкальных инструментах – им всегда было чем занять гостей. Саймни повязывали атласную сиреневую ленту на правом запястье. Воздушные, неприкасаемые, недосягаемые, всегда только резистентки. Саймни – самый самостоятельный круг. Они могли купить жильё, открыть собственную школу. Остальные фрины должны были жить вот в таких домах.

Вторые, вeсмы, музы, вдохновляли и позировали. Талантливы, но сами творить не могли, только подсказывать господину. В весмы иногда даже принимали обскур. Музы чаще жили в домах хозяев, иногда даже выходили за них замуж, но до той поры должны были оставаться девственны. Весмам татуировку в виде веточки сирени наносили на левое запястье.

Третий круг, мaйди, питомцы. Симпатичные мордашки и пустые глаза. Ни умений, ни знаний – единственная задача радовать взор господина. К этим уже можно было прикасаться. Помимо тату на левом запястье, майди носили цветы в волосах. Срок их работы самый малый; как быстро кожа потеряет упругость, а щёчки – румянец? Как быстро майди отправят к четвёртым – лeлле?

В круг лелле, или Куколок, принимали, не глядя на возраст, внешние данные, даже на наличие протезов. Сюда же переводили фрину из круга выше, если девушка пренебрегала законами Ордена. Рисунок сирени куколки носили на правой груди, ближе к центру, и от такого клейма никто не мог избавиться.

– Добро пожаловать, господа. – Женщина за стойкой улыбнулась, но с тёмным цветом губ скорее напоминала утопленницу, чем обольстительницу. – Чем могу помочь? У нас есть барышни на любой вкус и для любых целей.

Фрина выразительно посмотрела на Каз, но вслух не добавила: «Нет, такого отребья у нас не водится». Говорила она на гастинском, и Каз уже собралась перевести её слова, но Вег ответил на салданском:

– Позвольте вас перебить, – он подошёл ближе к стойке, удостоверился, что его речь понимают и заговорил доверительным тоном. – Мы приехали не ради ваших девушек… Но когда-нибудь в следующий раз обязательно исправим это упущение.

Каз про себя фыркнула. Вегард продолжал:

– Мы заметили перед вашим заведением четыре кабриолета и хотим переговорить с их владельцами.

Фрина перевела взгляд с Вегарда на Ариана, глянула на второй этаж, где кто-то расшумелся, поправила цветы в вазе и сказала куда менее радушно, чем прежде:

– Я не могу прервать отдых этих господ ради вас.

– Мы с деловым предложением. – Вегард поставил локоть на стойку, чуть наклонился, понизив голос: – В их интересах принять нас.

Несколько секунд фрина не моргая смотрела в голубые глаза и сдалась.

– Присядьте, пожалуйста. – Она вышла из-за стойки и указала на софу у стены. – Я спрошу их разрешения. Как вас представить?

Вег указал на Ариана:

– Его светлость, Ариан Валлет, князь Каллгиры.

– Ох, простите, ваша светлость. – Щёки старшей лелле вспыхнули под румянами, глаза расширились. – Ваш… ваши… Простите. Я сейчас вернусь.

– Ага, – отмахнулся Ариан, но фрина этого уже не слышала, скрылась за одной из гардин.