Дорога правды

Росси Ксения

– Сегодня отличный день для нас обоих, Анда, знаешь, почему? – Джон ловко, не смотря на свой возраст, завернул упаковки с мясом в бумагу и замотал их в пленку, попутно завязав бечевкой. – Мне нужно будет отъехать на несколько часов по делам в город, решить некоторые дела, так что ты сегодня – вольная пташка, справишься?

По его голосу было понятно, что он доволен собой, в особенности тем, что успел закончить «работу» дома. А если точнее, тем, что вся неделя прошла прибыльно и без моих «выходок». Но в тоже время он был недоверчив ко мне, и я не верила, что Джон оставит все просто так и уедет.

Для меня непредвиденная поездка Джона оказалась

приятным сюрпризом, на который я даже и не надеялась. Он и раньше ездил в город, выбирая для этого строго выходные дни, поэтому я иногда была предоставлена сама себе, но он так же стремительно возвращался, как и уезжал. Вся его поездка занимала не более полутора часа, а в «тот самый» день, когда я увидела его с улыбкой на лице и опрятном виде, в котором он не показывался при мне никогда… Он принес и оставил на столе сверток, который был подписан его фамилией. Я не надеялась, что дедушка отдаст мне его, поэтому приняла решение разузнать, что тот незнакомец ему передал. А для этого мне нужно было перерыть весь дом и сарай. В сарае было столько хлама, что нескольких часов для поисков дедушкиного тайника не хватило бы однозначно. Уверена ли я, что он скрывает что-то от меня? Безоговорочно.

– Молчишь, значит… – он перевел взгляд из-под кустистых бровей на часы и обратно на меня. – Думаю, я слишком мягок с тобой, девчонка, иногда я себя за это виню.

Старик еще раз посмотрел на окно, в котором с минуты на минуты должна была показаться та же самая лодка, что и на прошлой неделе.

– Прости, мне осталось сделать несколько заготовок, и вся работа на этот месяц будет сделана, – мои руки автоматически завязывали пакеты с травами и сушеными цветами, которые он собирал сам. Со всеми своими думками я не заметила, как прослушала его слова, стараясь придать голосу более уверенное и покаянное звучание. Никак нельзя было допустить чтобы он передумал и остался дома.

– Заканчивай, я жду тебя на улице.

Я всегда поражалась, как в таком возрасте его взгляд оставался жестким и прожигающим насквозь

Прихрамывая, Джон прихватил с клетчатого кресла свой рюкзак и вышел во двор. Сегодня с самого утра я была как на иголках из-за моего перевозбуждения в ожидании его ухода, руки перестали нормально слушаться и все валилось на пол.

Тот раз, когда я застала на заднем дворе Джона с незнакомцем, был не единственным. На следующий же день день тот мужчина заехал к нам вечером. Меня тогда опять не было дома – делала ночной обход ловушек, но, когда я вернулась, то заметила, как тот выходит из открытой двери и, махнув на прощанье, скрывается в ночи на своей лодке.

Будь все по-другому, то, скорее всего, ноги несли бы меня на всей скорости к дому, чтобы удостовериться, в порядке ли мой дедушка. Но зная Джона, нужно было проверять, все ли хорошо с теми, кто остается наедине с ним.

Так же, как это уже было в тот раз…

Три года назад.

Трава сочного зеленого оттенка так и манила поваляться в ней и немного подремать, ловя на коже солнечные лучи и приятное тепло исходящее от прогретой земли.. Тело так сильно пекло под одеждой, что пришлось закатать штаны по колено и завернуть рукава рубашки, которую можно было выжимать от пропитавшего ее липкого пота. Мне нужно было вернуться только через час, так почему было не позволить себе совсем немного отдохнуть?

Скинув с ног ботинки и носки, я раскинула руки и легла на мягкую подстилку лесной поляны. Даже если где-то под всей этой красотой скрывался муравейник или неприглядная нора грызуна, мне было все равно. Тело ломило после изнурительной борьбы с сигом, который никак не хотел

попадаться и все время сходил с крючка. Несколько рыбешек – это не такой уж большой улов, но со вчерашнего вечера в моем животе не было ни крошки, поэтому даже такая маленькая радость стоила убитого дня.

Засыпать было нельзя, но глаза не поддавались голосу разума – тело не хотело подниматься и идти обратно домой, поэтому, не сумев перебороть свои потребности, я уснула…

Разбудил меня шум, который исходил со стороны дома, а точнее – из-за него.

Шум был похож на крик птицы, но чем ближе я подходила, тем беззвучнее становилось вокруг. Босые ноги наловили заноз, которые определенно предстояло вынимать вечером под светом, просачивающимся из окна, больше времени точно не найдется.

За домом никого не обнаружилось. Покрутив головой по сторонам, я решила вернуться за оставленной в садке рыбой, но заметила на причале движение двух фигур – одна повыше, а другая чуть потощее и пониже. Именно оттуда и раздавались крики и звуки, похожие на борьбу.

«Не ввязывайся – это не твое дело…» – такая мысль мелькнула и тотчас же пропала, ведь спустя несколько секунд я уже стояла рядом с местом происшествия.

Разодранный садок, разбросанные по настилу несколько дохлых рыбин свидетельствовали о том, что здесь произошла настоящая борьба. Все доски были в опилках, которые отсырели и стали похожими на склизкие ошметки, высыпавшиеся из подранного мешка, понуро висящего в руке дедушки. Тот стоял спиной ко мне, в своей обычной майке, поверх которой была надета рубашка с мазутными пятнами – в ней он чинил мотор своей лодки, стоящей в сарае еще с его молодости. Сколько времени ни прошло бы, но он не терял надежды починить ее – иногда из сарая доносились фыркающий рев и резкие хлопки, но больше ничего не менялось. Все бы ничего, мне нравилось, когда Джон закрывался там и пропадал на несколько часов, а то и на целый день. Эта рубашка повидала все моменты ремонтных работ.

Сейчас же висящий запятнанный кусок ткани трудно было назвать рубашкой, рукав был порван, отчего Джон казался еще больше похожим на бездомного или отшельника, но вот позади него я увидела картину поинтереснее…

Мальчишка!

Мальчик немногим старше меня, с взлохмаченными волосами, стоял, подобравшись и хмуро сведя брови на переносице. Я уже видела такую позу, обычно она проявляется, когда человек готов обороняться, даже если он сам и старается не показывать виду.

В этот момент сердце будто подскочило и, перевернувшись, упало обратно. Я не знала, куда деть руки и что делать. Это был первый подросток, которого я увидела за все пять лет на этом «необитаемом острове», да к тому же такой симпатичный. Солнце нещадно слепило глаза, отчего хотелось прикрыть их, но я не могла позволить себе такой наглости. Все же разглядеть его черты мне удалось. Худое лицо – если же у меня были более округлые черты, то у него все казалось резким и точеным, но в меру. К сожалению, это все, что мне удалось разглядеть. Тогда мне так хотелось знать, какие, какие у него глаза, по глазам можно определить, что перед тобой за человек.

Они еще не заметили меня, но было видно, как оба напряжены. Рука у паренька была немного розоватого оттенка, а его светлая футболка с непонятными перечеркнутыми надписями была покрыта пятнами. Присмотревшись, я уловила на его щеке порез, который рассекал кожу в верхней левой части лица. Все было в разводах, понятно, откуда грязная рука. Насколько все могло далеко зайти? Если это еще не предел, чего же тогда можно ожидать дальше?

Подойдя к дедушке со стороны, так, чтобы он меня заметил, я стала ожидать его дальнейшей реакции, которая была совершенно непредвиденной.