Дорога шамана
Шрифт:
– Да, сэр, – с мрачным видом ответили оба.
– Кадет Бурвиль, ты можешь выполнять мой приказ. Свободен.
Когда я уходил, лейтенант Тайбер все еще занимался воспитательной работой, так и не позволив моим мучителям встать по стойке «вольно». Я был рад прекращению издевательства, но опасался, что его действия сделают меня предметом еще больших нападок со стороны других третьекурсников.
Вмешательство и некоторые реплики Тайбера дали мне богатую пищу для размышлений, но пообщаться с Рори мне удалось только поздно вечером. Свет уже погасили, и все разговоры были запрещены, но наш дозор успел приспособиться к жестким правилам. Старший кадет, как всегда,
– Твой кузен рассказывал о вражде между сыновьями новых и старых аристократов?
Я заметил, как он пожал плечами.
– В этом не было особой необходимости, Невар. Естественно, больше всего достается первокурсникам – сыновьям новой аристократии от сыновей старой. Они здесь на самом верху, а мы в самом низу. Не только первокурсники – все сыновья боевых лордов.
– Но почему мы в самом низу? – искренне удивился Спинк., Рори развел руками, не понимая, зачем нужно объяснять очевидное.
– Думаю, потому что именно так и обстоит дело, и было это изначально. Сыновья старых аристократов знают друг друга по балам и званым обедам и тому подобной чепухе. Так что они присматривают за первокурсниками – сыновьями, братьями, кузенами своих знакомых – и стараются особенно их не обижать. А мы… с нами они могут развлекаться по полной программе. Вы слышали, чтобы кто-нибудь из сыновей старых аристократов стал жертвой «посвящения» и попал в лазарет?
– Вот-вот, – выдохнул Горд.
– Кто-то попал в лазарет?
Я ничего об этом еще не слышал.
– Первокурсник из Скелтзин-Холла, – мрачно кивнул Нейтред. – Их же третьекурсник заставил первогодков в полном обмундировании войти в реку по грудь и продержал там целый час. Когда им наконец разрешили выбраться на берег, один парень поскользнулся, ушел под воду и долго не выныривал. Он замерз, камни на дне скользкие, а форма, намокнув, стала очень тяжелой. Думаю, он никак не мог встать на ноги. Я слышал, как старшие кадеты веселились, что он чуть не утонул в четырех футах от берега.
– И он попал в лазарет?
– Нет. Парень из их же дозора вышел из себя и крикнул, что они хотят убить его друга, а потом набросился на третьекурсника, который все это придумал. Тому на помощь подоспели второкурсники и отделали первогодка так, что его положили в лазарет. Теперь парня могут исключить из Академии. За неповиновение.
– На одного сына нового аристократа станет меньше, – тихо проговорил Корт. – Они не издеваются так над своими первокурсниками. Да, им приходится драить лестницы и часами распевать гимны. Но их не кормят мылом и не устраивают им ловушек на ступеньках. И не топят.
– Но это же несправедливо! – воскликнул Спинк, и я услышал удивление и обиду в его голосе. – Наши старшие братья являются наследниками семейных владений и станут лордами, как и их братья. Мы имеем такое же право, как они, находиться здесь – это воля короля. Если бы не наши отцы и их свершения, Академии вообще не было бы! Почему же с нами так плохо обращаются? – В его голосе зазвучали гневные интонации.
– Послушай, Спинк, «посвящение» длится всего шесть недель, – удивленно возразил ему Рори. – Еще четырнадцать дней, и все закончится. Кроме того, они, думаю, немного уймутся после этого случая на реке.
– Нет, не пострадал. Ничего ужасного не случилось. Но мне показалось, что для лейтенанта Тайбера было важно вмешаться.
– Да, он трепетно относится к подобным вещам, – тихо проговорил Трист, подходя к нам.
Он уже надел ночную рубашку и был готов лечь в постель. Усевшись рядом со мной, Трист поближе придвинулся к камину, пытаясь согреться. Он произнес свою реплику с таким знанием дела, что все сразу повернулись к нему.
– Почему? – спросил я, когда стало ясно, что он не собирается продолжать.
– Ну, просто он такой. Я не слишком хорошо его знаю, но слышал, как о нем разговаривали друзья моего брата. Тайбер, как и мы, сын нового аристократа, но он блестящий инженер и благодаря этому умудряется выходить из всех переделок без потерь. До того как появился Стит, еще пока полковник Ребин возглавлял Академию, Тайбера чуть было не вышвырнули отсюда. Но Ребин к нему благоволил, хорошо знал семью, и в конце концов все утряслось. Однако Тайбер не может сидеть спокойно. Он постоянно твердит, что с сыновьями боевых лордов обращаются несправедливо и здесь, и когда они поступают на службу в каваллу, что мы получаем плохие назначения и медленнее поднимаемся по служебной лестнице, нежели сыновья старых аристократов. Он даже сделал сводную таблицу на основе неизвестно как добытой статистики и показал ее в прошлом году Ребину, объявив частью своего проекта большой реформы армии.
– Правда? – спросил я.
– А зачем мне врать! – возмутился Трист.
– Нет, я не про то. Правда ли, что мы получаем плохие назначения и медленнее продвигаемся по службе?
Неожиданно меня охватило отчаяние. Я мог получить Карсину только в том случае, если мне в течение трех лет после окончания Академии присвоят звание капитана.
– Ну разумеется. Это касается большинства из нас. Я даже слышал, что, когда семья Родди Ньюэлла попыталась купить ему капитанский чин, полк от него отказался. Тут замешана политика, Невар. Думаю, у себя на границе вы не слишком осведомлены о реальном положении вещей. Но те из нас, кто вырос в Старом Таресе, знают его хорошо. – Он наклонился ко мне и добавил: – Неужели ты ничего не заметил? Наш капрал из семьи старой аристократии. А также все наши кадет-командиры. К нам никогда не назначают второкурсников и третьекурсников из числа сыновей новой аристократии. Кроме нас, первогодков, все остальные кадеты в Карнестон-Хаусе – представители семей старых аристократов. На следующий год, когда мы перейдем на второй курс, ты думаешь, мы останемся здесь? Или, может быть, попадем в одну из новых казарм? Нет. Нас отправят в Шарптон-Холл. Когда-то в нем была сыромятня, и вонь там ужасная. Вот где живут второкурсники и третьекурсники из новых аристократов.
– А как они там все помещаются? – захлопал глазами Горд.
– Все? – ехидно переспросил Трист. – Послушай меня, Горд. Рори в начале года рассказывал нам про отчисление. Как ты думаешь, для чего это? Они хотят, чтобы как можно больше сыновей старых аристократов получили офицерский чин. К концу первого курса многих из нас здесь уже не будет. При Ребине было весьма нелегко, но я слышал, что Стит с радостью нашел бы возможность и вовсе избавиться от всех нас.
– Но это же нечестно! Он не может вышвырнуть нас из Академии только потому, что мы сыновья боевых лордов! – Спинк был потрясен.