Дорога сильных. На пороге мира

Попова Анна Сергеевна

Но сегодня ни до лука, ни до ножей с топорами не дошли. Гьярвен гонял ребят в спаррингах, пока не начали шататься и пропускать обидные удары, а затем отправил за запасными вещами и одеялами.

— К озеру пойдем, — соизволил объяснить он.

— А как же обед… — начал Дэн, но под взглядом наставника быстро заткнулся.

Обед, лепешки, пованивающие рыбой, тоже взяли с собой. Мальчишки недовольно переглядывались — без горячего тоскливо, — но ворчать никто не решался. Отжиматься больше не хотелось.

Вышли за частокол, Тимур окинул

взглядом дорогу. Та часть, что вела от ворот на юго-восток, выглядела более наезженной. Где-то там лежали поля, зажатые невысокими горками и лесами, проезжий тракт, но никто из ребят в ту сторону дальше реки не ходил. Возле моста жил неприветливый мужик, заросший волосами, здоровый, будто медведь. У его дома всегда крутились два пса, не более добрые, чем их хозяин, и гулять туда не хотелось.

Да и не пускали их гулять, где хочется.

Дорога, что вела на север, плавно забирая западнее, к горам, казалась едва заметной тропой. Вылазки в ту сторону случались чаще, но сегодня тэн Рейнар увел их на юг.

На подходе к реке из кустов выскочили собаки, их глухое рычание заставило волоски на руках встать дыбом, а сердце ухнуть в пятки. Тэн рыкнул в ответ, лохматые создания замерли и тут же, услышав свист, умчались по направлению к дому. Хозяин вышел навстречу Рейнару, две горы стиснули друг другу предплечья, похлопали по спинам. Местный буркнул что-то в рыжую бороду и отступил, провожая их процессию взглядом.

— Как думаешь, он джерриятец? — спросил Денис у Ивана, — вон какой рыжий.

Парень оглянулся, усмехаясь, и тут же опять уставился под ноги — их догнал хмурый Рейнар.

— Не всякий рыжий — выходец из Джер-рията, — сказал мужчина.

Дэн оглянулся на Линду, девушка фыркнула.

— Но всякий джерриятец — рыжий? — спросила она.

— Что ты знаешь о них?

Тэн смотрел на нее пристально, словно ждал чего-то определенного. Девушка погрызла губу, выдала, глядя в одну точку:

— Волосы, словно пожар, глаза, будто сажа… и еще что-то там про «холод последних пристанищ». Не, ну а что? Марго так говорила.

Рейнар смотрел строго, и Линда тряхнула головой.

— Ладно. По рассказам судя, они лютые и неугомонные, жадные до добычи и крови. Отважные воины, хоть и не гьярравары. Отличные моряки. Живут на северо-западе Хороира, но набегами своими трясут всех, до кого могут дотянуться, не уходя далеко с кораблей.

— И почему?

— Что — почему?

Рейнар не ответил, и девушка пожала плечами.

— Север, наверное, — неуверенно прокомментировала она. — Скудные земли, конкуренция. Просто борьба за выживание — любыми способами.

Мужчина перестал сверлить ее взглядом и, кажется, вовсе потерял к девушке интерес.

— Здесь поворот, — скомандовал он, указывая на неприметную тропку.

Пошли молча. Первым не выдержал Дэн:

— Так почему?

— Гоорта. Они верят, что в следующую войну магов вся большая земля уйдет под воду, и останутся лишь Хороир и острова Грюнвальда.

— Да

они оптимисты, однако, — хохотнул Денис.

Тэн велел ледяным тоном:

— Под ноги смотрим. Не отставать.

Тимур прибавил шаг, вспоминая меж тем уроки местной истории. Ребятам говорили, что когда-то Джерр был един. То, что занимал он при этом лишь территорию Хороира, горно-лесистого, изрезанного фьордами острова, упомянули всего раз, как факт несущественный.

Когда-то Джерр был един. Рыжие братья с блондинистыми не резали друг друга, а ходили вместе в набеги, грызли дружно острова и север Эйлатейи, доплывали порой аж до анхатов или ходили на восток, за Бурное море. Они были вроде волков, худых и голодных, которые таскали овец из сытого жирного стада, но не много, а так, чтобы выжить. Империя, огромная, старая, начинала дряхлеть, но держалась до последнего. До Второй Войны Магов, перевернувшей все мировое устройство. Если верить рассказам гренов, тогда рушились горы и города, моря выходили из берегов, а цветущие долины за один день превращались в пустыни. Весь континент трясло, а может, и не только его.

Что там натворили маги прошлого и чем вызвали катаклизм, Тим не понял, но результатом стало то, что магия их слушаться перестала. Совсем. А потом «сожгла» самых сильных. А потом из дыр, пробитых в другой мир, полезли иные твари, охочие до одаренных, но не брезгающие и теми, кто на зуб попадется. И весело стало всем: и тем, кто заварил кашу, и тем, кто сидел на другом конце страны и в ус не дул. Какое-то время люди просто выживали, кто-то лучше, кто-то хуже. Некоторые народы стали историей, другие собрались и захватили новые территории.

Джерр отгрыз у Эйлатейи, бьющейся в лихорадке, добрый кусок, и Таррагота, столица «Северной Империи», стала столицей без земли, вернее, с малым ее количеством — Эрготом и Барготом, и спорными территориями чуть южнее гор.

Но Империя так и не развалилась, и даже обрела новую жизнь с приходом торийцев. Те возродили магию, проредили иных, основали братства, в первую очередь, боевые, и, будто раствором, скрепили мозаичную картинку мира.

А на Джерр, внезапно ставший мирным и почти что пушистым, махнули рукой до поры. На Хороире после всех магических изменений повырастали особенные деревья, и Север, пользуясь монополией, поднялся на торговле и производстве вещества вроде каучука.

Но то был Джер-риот, а Джер-рият откололся, обретя новую веру. Они знали, что маги большой земли возродились и, беспокойные, однажды обязательно «добьют» мир. Потому и чувствовали себя джерриятцы хорошо лишь на островах и — своих кораблях.

Так, в раздумьях, Тим шагал и шагал. Тропка петляла меж камней, потихоньку уходя в гору, и ребятам было не до разговоров. Щит и меч, настоящий, но не заточенный, лук со стрелами, еда и одежда за спиной весили немало. Джеррец задал приличный темп, приходилось беречь дыхание.